А ещё я не раз слышал разговоры про их мать, что немного остужало мой пыл в мнении о Борисе.
Она там была чем-то очень тяжело больна. И Боря из-за этого работал сразу после школы и все выходные проводил на работе, чтобы вылечить её, обследовать и спасти.
Но всё остальное…
И чего это я о нём перед сном вспомнил? — невольно пронеслось в моей голове. Я открыл глаза и уставился в потолок. — Надо спать. Завтра опять тренировки.
Но сон не спешил приходить. Мысли о Боре настойчиво крутились в голове, смешиваясь с усталостью и раздражением.
Я закрыл глаза, пытаясь выкинуть из головы все эти мысли. Если я не буду думать о себе, никто не станет. А значит, нужно забыть про обиды и сосредоточиться на своих тренировках.
Уснуть не удалось. Начало пучить.
Блин, как это тело мне надоело!
Я закричал, разбудил моего мучителя, который ворвался в комнату с видом… всегда уставшим и озлобленным.
Он механически выполнял свои обязанности, будто делал одолжение. Я сжал кулачки, подавляя вспышку гнева. Нужно быть терпеливым. Нужно сосредоточиться на главном.
Давай, понежнее! Ты не с игрушкой обращаешься!
Когда Боря вернулся ко сну, началась очередная тренировка. Я переворачивался, пытаясь укрепить мышцы спины и шеи, раскачивал орка, представляя, что это враг, которого нужно сокрушить.
Каждое движение отдавалось болью в неразвитом теле, но я не сдавался. Я знал, что каждый шаг, даже самый маленький, приближает меня к цели.
На рассвете, измученный и уставший, я все же ощутил крошечную победу. Мои мышцы, казалось, стали чуть крепче, а движения — немного увереннее.
Орк раскачивался с большей амплитудой, почти касаясь краев кроватки. Это была незначительная деталь, но для меня она значила многое. Это было подтверждение, что мои усилия не напрасны.
Новый день принес новые испытания. Боря, казалось, нарочно избегал меня, стараясь проводить как можно меньше времени рядом.
Ни он, ни я в школу не пошли по неизвестным мне причинам. Да и Наташа осталась дома.
Девушка, в целом, тоже меня не беспокоила, была занята своими делами, и я оставался один на один со своими тренировками и мыслями. Голод терзал меня, но я терпел, стараясь не привлекать внимания.
Не удалось. В животе забурчало, и я, понимая, что в меня опять запихнут бутылку… со злобой в лице и недовольными комментариями, заорал.
Откликнулась Наташа. Вытащила меня из кроватки и понесла на кухню.
В её руках всегда чувствовалась забота. Я… несмотря на то что она меня не понимала, относился к ней с уважением. Хотелось бы, чтобы именно с ней была связь. Она была более разумной, нежели Боря.
Тиран тоже был на кухне, не такой хмурый, как обычно. Он пялился в небольшой телевизор на кухонном гарнитуре и выглядел каким-то отрешенным и одновременно заинтересованным.
Наташа вздохнула и передала меня Боре. Тот взял меня на руки с какой-то вялой неохотой, даже не взглянув в мою сторону.
Его внимание было полностью поглощено экраном. Я попытался вырваться, закричал, но всё было тщетно. Он просто зажал меня одной рукой, а другой схватил бутылочку.
«Да куда ты её суёшь?»
Мне ткнули соской в глаз.
«ЭЙ ДЕРЕВЯННЫЙ! А НУ ПЕРЕСТАНЬ!»
В ухо.
«НАТАСЯ! ПАМАГИ!»
В лоб, а потом в пупок.
«МАЛЫШЕЙ АБИЖАЮТ!»
В этот раз он попал куда нужно, но грубо. Пока я посасывал эту сладковатую жидкость, Боря молчал. Дважды попытался вытащить бутылочку, думая, что не попал, но я вцепился в неё своим беззубым ртом.
И тут я увидел, что настолько сильно привлекло его внимание. По телевизору показывали новости:
— … из-за ЧП уроки отменены по всему району нашего города Византийска. В микрорайоне номер пятьдесят один также закрыты все остальные учреждения: садики, торговые центры и частные клиники.
О, теперь понятно, почему мы в школу не пошли.
Не сказать, что я был рад идее просидеть дома сегодня, но… всё же, от школы был свой прок. Правда, небольшой и только на конкретном занятии по химии. Там я старался лишний раз не пискнуть, слушая с подоконника, что же говорит учитель.
Мне было интересно узнавать что-то новое, особенно про химические элементы.
Да и география мне нравилась. Я очень быстро освоился за эти дни и даже имел небольшое представление о мире, в котором оказался.
— … нам только что попали кадры произошедшего, — продолжал говорить диктор на экране. — Как вы сами видите…
На экране замелькали кадры с места событий: разрушенные здания, перевернутые машины, столбы дыма, поднимающиеся в небо. Паника, хаос и отчаяние в глазах людей. Взрослые хватали детей и убегали.