Вариантов было немного. Воровать у Наташи я зарекся, да и слежка за её телефоном стала круглосуточной.
Оставался только Боря. А это означало, что нужно разработать хитроумный план по проникновению в его комнату и изъятию зарядного устройства.
— Странно, — Григорий Николаевич Волков смотрел в амбулаторную карту, не понимая причину улучшений. — Видимо, экспериментальное лечение дало свои плоды.
Эти слова вызвали у Бори улыбку. Искреннюю. Вот только, глядя на врача, он не заметил в его лице радости.
— Что-то не так? — решил уточнить он.
— Да нет, всё так, — толстый врач натянул на лицо фальшивую улыбку и закрыл карточку. — Думаю, нужно будет усилить дозировку. Что скажете?
Его слова автоматически вынуждали Бориса искать ещё одну работу, ибо и так деньги со стройки и охраны казино моментально тратились. Девяносто процентов уходило на лечение мамы, а все остальное — на квартплату и еду.
Тем не менее здоровье матери было важнее.
— Усиление дозировки действительно поможет? — уточнил Боря. — Если да, то я не вижу смысла отказываться.
Он повернулся к маме, улыбнулся ей, глядя в её пустые глаза, и затем вернул всё внимание к врачу.
Волков же барабанил пальцами по столу, его взгляд был рассеянным. Он явно что-то обдумывал, и Борис нутром чувствовал, что с ним что-то не так. Ему как будто не понравились результаты, что его маме стало лучше.
Боря не был дураком, хоть человек он и прямолинейный. Его настораживало поведение врача. По крайней мере, сейчас.
— Поможет, — наконец произнес врач, отрывая Бориса от невеселых дум. — В перспективе. Но, как вы понимаете, такие препараты… они не из дешевых. Да и достать их становится все сложнее.
Борис кивнул, понимая намек. Он уже давно привык к тому, что в этом мире за все нужно платить, особенно за здоровье близких. Готов был работать на трех работах, лишь бы мама чувствовала себя лучше.
И если этот толстый врач с его подозрительным поведением действительно может помочь, то он сделает все возможное, чтобы достать необходимые деньги.
«Ох, как же ты мне не нравишься, врач Волков! — обстановка, в которой мы находились, уже накалилась до предела. — Вот кто ты? Маг? Или что-то поинтереснее?»
Под обстановкой я имел в виду тщетные попытки Григория… как там его по батюшке? В общем, этот нехороший человек попытался вернуть ту часть черноты над головой мамы Бориса, которую я убрал. Поглотил и переварил.
Но у него ничего не получалось, потому что я следил за всеми его действиями и, мысленно тужась, и не совсем мысленно, не позволял появиться новой черноте.
Во время первых попыток вновь запустить какую-то болезнь, или что это было, Волков оглянулся на меня. Словно понимал, что я — тот самый барьер. Затем, видимо, понял, что я карапуз, пускаю слюни и смешно пукаю, и попробовал ещё раз. Я не допустил этого.
Вновь мысленно потянулся за чернотой, которая вырывалась из его руки, и «сожрал» её.
Блин. Жаль, что никто, кроме меня, этого не видит. Этого врача бы на вилы!
Волков, между тем, начинал потеть. Я видел, как капельки пота собираются у него на лбу, как дёргается глаз. Бесится, бедняга! Но молчит, гад. Пытается сделать вид, что всё идёт по плану. А план у него провалился, как старая лодка! Я-то тут! Карапуз, может, и смешной, но очень даже эффективный.
Он снова попытался. Я почувствовал этот мерзкий сгусток энергии, вырывающийся из его рук. Мерзкий, но такой аппетитный! Сконцентрировался, напряг все свои немногочисленные мускулы и — хоп! — утащил его к себе, в бездонную пропасть своего детского организма. Надеюсь, у меня там пищеварение крепкое. А то вдруг эта чернота решит из меня вырваться? Нет уж, дудки!
И вот так мы втроём устроили странную пантомиму. Волков потеет, Боря тупит, я — героически борюсь со злом, попутно издавая забавные звуки. Эх, если бы они только знали, что происходит на самом деле!
— … видимо, экспериментальное лечение дало свои плоды, — неожиданно молвил врач.
«Ага, как же. Твоё лечение вообще никогда не работало, — я натужился, издал небольшой звук. — Ну чего, кто ты там у нас всё-таки?»
Волков вытер платком лоб, и я заметил, как дёрнулся его галстук. Ну точно, нервничает! А я тут, как ни в чём не бывало, сижу и пускаю пузыри. Маскировка, чтоб её!
С каждым разом, когда Волков пытался вернуть черноту, я чувствовал себя всё более измотанным. Энергии у ребёнка, как известно, не так уж и много. Но я понимал, что не могу сдаться. На кону стояла жизнь этой женщины, да и, возможно, не только её. Кто знает, сколько ещё людей этот врач обманывал и калечил?