Я, все еще переваривая произошедшее, машинально кивнул. Боря, убедившись, что я в порядке, снова переключил внимание на поверженного врага. Он подошел к Волкову и ткнул его носком ботинка.
— Эй, доктор, ты это… очнись! А то я сейчас тебе еще один лещ пропишу, профилактический.
Волков что-то прохрипел в ответ, но разобрать было невозможно. Боря вздохнул и поднял его на руки, словно мешок картошки. Усадил за стол и покосился на свою маму.
А вот та, к слову, оживилась. Словно после воспитательных ударов магия, а это была магия, я был уверен на все сто процентов, ослабла.
Чернота над её головой практически растворилась. И… это было драматично. Она заговорила.
— Борь, ты чего творишь? — прошамкала она, пытаясь сфокусировать взгляд на сыне и странном докторе, сидящем за столом с красным отпечатком ладони на щеке. — Почему…
Боря, опешивший от неожиданного пробуждения матери, чуть не выронил Волкова. Он быстро усадил его обратно на стул и обернулся к матери, пытаясь подобрать слова.
— Мам, ты… как? — спросил он, округлив глаза. — Ты в порядке? Тут, это… доктор немного переволновался. Ну, знаешь, работа нервная.
Мать, все еще явно не понимая, что происходит, оглядела комнату, задержав взгляд на мне, ползающем по полу. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на узнавание, а затем — на нежность. Она протянула ко мне руку, словно желая прикоснуться.
Но остановилась, возвращаясь взглядом к врачу. А вот затем она сделала то, что должен был сделать я. Рассказала кое-что.
— Он просил меня умереть, — прошептала она, вытянув руку и показав на Григория Николаевича пальцем. — Говорил, что во мне не так много силы. Что я… я… не могу накормить его энергией так, как остальные…
Боре даже объяснять ничего не нужно было. От услышанного сжались кулаки. По лицу пробежала тень желания убить одного жирдяя. Ну а затем:
— Ты чё, мужик, матери моей угрожал?
«Прямолинейный, деревянный мальчик, — пронеслось в моей голове. — Мама же тебе сказала, что он из неё чуть ли энергию не сосал! Боря, таких надо…»
А впрочем, чего это я?
Боря сжал кулаки так, что костяшки побелели. Воздух вокруг них, казалось, загустел, наполнившись каким-то странным электричеством. Я, сосредоточившись на этой энергии, увидел, как руки моего тирана обволакивает легкая дымка.
Когда Боря снова врезал Волкову, на этот раз апперкотом, послышался не просто хлопок, а настоящий раскат грома. За окном, словно в подтверждение силы удара, сверкнула молния, осветив на мгновение перекошенное лицо Григория Николаевича.
Волков, кажется, окончательно потерял ориентацию в пространстве. Он болтался на стуле, как тряпичная кукла, и издавал какие-то невнятные стоны. Боря, глядя на это зрелище, только покачал головой.
— Ну вот, я ж говорил, обидишься, — пробурчал он, словно отчитывая капризного ребенка. — Теперь кто тебя такого домой повезет?
Затем он снова обернулся к матери, которая с удивлением и открытым ртом смотрела на происходящее:
— Мам, ты это… как себя чувствуешь? Может, чайку с печеньками? — предложил Боря, явно не зная, как еще проявить свою заботу.
Внезапно Волков забился в конвульсиях, из его рта потекла какая-то черная слизь. Он хрипел и дергался, словно пытаясь выплюнуть что-то невидимое. Комната наполнилась запахом серы. Боря, почуяв неладное, отскочил от врача.
Затем я увидел то, что не мог видеть ни Боря, ни его мама. «Это» видел только я.
Над головой Волкова появилась тёмная воронка, затягивающая в себя остатки его жизненной силы. Из неё вырвались когтистые тени, метнувшиеся по комнате и растворившиеся в воздухе. Волков обмяк, его тело безвольно сползло на пол.
Боря, не понимая, что происходит, нахмурил лоб и брезгливо сморщил нос. Его мать тихо ахнула, прикрыв рот ладонью. Лицо ее, впрочем, посветлело, на нем появилось какое-то спокойствие, словно груз, давивший на нее годами, внезапно исчез.
— Что это было? — прошептала она, глядя на сына испуганными глазами.
Боря пожал плечами, видимо, чувствуя себя неловко под ее пристальным взглядом.
— Понятия не имею, мам. Может, у него приступ какой? Я ж говорю, переработал человек.
Боря с опаской приблизился к телу Волкова, ткнул его носком ботинка. Тишина. Никаких признаков жизни. Он вздохнул и почесал затылок.
«И что дальше? Мы просто уйдём? Всё? — я всерьез заинтересовался тем, что увидел. — Он дышит?»
— Ну, вот и поговорили, — констатировал Боря, словно Волков просто обиделся и ушел в другую комнату. — Мам, а ты как вообще? Точно лучше себя чувствуешь? Может, скорую все-таки вызовем? И тебе, и этому… придурку.