Боря прикрыл глаза, покачал головой и тяжело выдохнул. Тот случай в столовой, когда произошло, так сказать, фиаско, вызывал у него не самые приятные воспоминания. Он даже попытался отгородиться от случившегося, и вполне удачно.
А теперь Алиса ему это припоминает.
«Папа, — пронеслось в его голове. — Ты бы хоть понимал, спиногрыз, сколько ты мне дерьма в душу подлил своим жалобным визгом».
Вслух же процедил:
— Алиса, ну чего ты сразу в крик? Ну, сказал и сказал. Может, он так ко всем мужикам обращается? У него, может, «папа» — это как «братан» или «чувак». Тем более он больше этого не повторял.
Алиса, кажется, готова была взорваться. Ее щеки покраснели, а глаза метали молнии.
— Один раз⁈ Один раз⁈ Да я теперь буду до пенсии объяснять всем, что я тебе не жена и этот… этот… малыш — не наш! Да и зачем ты вообще продолжил что-то про Стаса говорить после этого?
— А чего я такого сказал?
Алиса театрально закатила глаза, сложила руки на груди и с сарказмом в голосе произнесла:
— «Да он просто на Стаса похож, вот и ляпнул». Гениально, Боря! Просто гениально! Ты хоть представляешь, что теперь думает Стас? Он, наверное, уже роет яму в саду, чтобы похоронить свою мужскую гордость. А я должна буду успокаивать его и убеждать, что ты просто идиот.
Боря удивленно вскинул брови и пожал плечами.
«Блин, а я чё, разве так сказал? — он нахмурил брови, вновь опустил голову, пытаясь вспомнить события того дня… но ничего так и не вспомнил. Перевел взгляд на младенца и мысленно спросил: — Реально? Я так и сказал?»
Разумеется, младенец не слышал его мыслей. Поэтому Боря решил реабилитироваться:
— Ну а что? Он реально похож на Стаса, только меньше и с более злобным выражением лица. Я просто констатировал факт. Не понимаю, чего ты так завелась.
Алиса, казалось, вот-вот закипит. Она сделала глубокий вдох и, стараясь сохранять спокойствие, произнесла:
— Боря, ты как ребенок малый! Ты вообще не думаешь, что говоришь!
Я был уверен, что Боря испытывает чувство стыда после выслушанных упрёков от Алисы. Но, как оказалось, ему вообще было всё равно. Во время разговора он просто делал вид, словно не понимает и не помнит, что говорил.
А я-то помню. А я-то случайно ляпнул… даже повторять больше не стал.
Тем не менее ситуация была слишком забавной. Меня забавляло то, как Боря изображал удивление на лице. Притворное. Это было слишком глупо.
В общем, завершив «переговоры» с Алисой на ноте:
— Так, ладно, мы пошли, —
Боря, не сказав больше ни слова, поплёлся в сторону дома. Я же попытался подремать. Проснулся, когда мы находились в магазине, где-то недалеко от дома. И не просто проснулся, а недовольно запищал, когда какая-то незнакомая мне женщина попыталась потыкать в меня пальцем, приговаривая:
— Ой, какой карапуз! А сколько ему?
Боря, молчаливый как рыба, проскользнул мимо меня и полок с печеньем и уставился на стеллаж с молочными продуктами. Я же, протирая глаза, пытался осознать, где я нахожусь и почему вокруг столько незнакомых лиц. Запах свежего хлеба щекотал ноздри, а гул голосов создавал неразборчивый фон.
— А где твой папа?
Я, как маленький, чувствовал себя беззащитным и уязвимым. Захотелось спрятаться за широкую спину Бори, но он, казалось, совсем не замечал моего беспокойства.
Он сосредоточенно рассматривал ряды бутылок, выбирая что-то с самым низким процентом жирности. Меня это раздражало. Неужели ему совсем неинтересно, что со мной?
«Нигде, — злобно подумал я. — А ну уберите от меня свои когти, дамочка! Мне щекотно!»
Я еле сдержался, чтобы не укусить своим беззубым ртом любопытную гражданку за палец. Мало ли какие микробы она там насобирала, пока трогала дверные ручки и пересчитывала мелочь в кошельке. Боря, кажется, совсем забыл, что я существую.
— На вид почти годик, — продолжала верещать женщина.
Не сводя с неё глаз, я искренне пожелал, чтобы её завивка на голове начала дымиться. Правда, ничего не вышло. Мне пришлось смотреть на её лицо.
Лицо у неё было обычное, провинциальное, с густо накрашенными бровями-ниточками и розовой помадой, вылезающей за контур губ. Типичная любительница реалити-шоу и сплетен у подъезда. Идеальный объект для тренировки моей телепатии, если бы я умел ею пользоваться так, как было нужно мне.
Вместо этого я мог только сверлить её взглядом, надеясь, что хоть какой-то сигнал SOS дойдет до Бори, который, судя по всему, вступил в философский спор с молочными бактериями.
— А ходить уже умеет? — не унималась тётя.
Кажется, она вознамерилась допросить меня до самой моей пенсии. Да и вообще, кого она спрашивает⁈