– Нита рвала и метала, – хмыкнула Блу, принимаясь бродить по комнате. – Несмотря на то, что она в последнее время стала тебе симпатизировать, по-прежнему считает, что все мужчины сволочи.
– А ты так не считаешь?
– Далеко не все, но не заставляй меня вспоминать Монти Лузера[38]. Знаешь, что у него хватило наглости позвонить мне и...
– Плевать я хотел на Монти. Я хочу рассказать тебе о снимке.
– Валяй, – с легким раздражением разрешила она.
Дин ничего не понимал. Разве не Блу просыпалась каждое утро в страхе, что именно сегодня ее бросят?
Он затянул узел на полотенце, успевшем уже почти сползти с бедер.
– Я стоял у стойки бара, когда она подошла ко мне. В прошлом году мы встречались пару раз, но ничего серьезного. Она была пьяна и бросилась мне на шею. Пришлось подхватить ее, чтобы не упала.
– Не стоило. Нужно было позволить ей упасть. Люди совершенно не считаются с твоим личным пространством.
Теперь ее безразличие стало его злить.
– Я позволил ей поцеловать себя. Не оттолкнул ее.
– Понимаю. Не хотел ее позорить. Рядом стояли люди, и...
– Совершенно верно. Ее друзья, мои друзья, куча незнакомых зевак и гребаный фотограф. Но как только я сумел расцепиться, немедленно отодвинул ее подальше и серьезно поговорил на тему полного отсутствия каких бы то ни было чувств по отношению к ней. И тут же забыл обо всем. До того момента, как увидел вчерашнюю газету. Пытался до тебя дозвониться, но...
Она продолжала пристально разглядывать его... и тут лицо ее окаменело.
– Ты, случайно, прилетел сюда не потому, что вообразил, будто я сбегу из-за такого пустяка?
– Я целовал другую женщину!
– Ты решил, что я смоюсь! Точно! Из-за дурацкого снимка! И это после всего, что я вытерпела, чтобы доказать... – Ее глаза сверкнули: две виноградные молнии. – Идиот! – завопила она, вылетая из спальни.
Дин ушам не верил. Попадись ему фото Блу, целующей другого мужчину, он бы разнес этот мир в клочья!
Он помчался за ней. Влажное полотенце с каждой минутой все больше холодило бедра.
– Хочешь сказать, что не волновалась – ни секунды, – что я способен тебе изменить?
– Нет! – Она побежала вниз, но тут же остановилась и обернулась. – Ты действительно ожидаешь, что я стану закатывать истерики каждый раз, когда очередная дура виснет у тебя на шее? Да будь это так, я превратилась бы в психопатку задолго до окончания медового месяца! Хотя, если это будет происходить у меня на глазах...
Дин на мгновение замер.
– Ты... ты только сейчас сделала мне предложение?
– А у тебя с этим проблемы? – фыркнула она.
Табло загорелось, и Дин высоко поднял два пальца – знак победы.
– Господи, как я тебя люблю!
– Мне так не кажется!
Она, громко топая, спустилась вниз.
– Интересно, почему я безоговорочно поверила тебе... но после всего, что мне пришлось вынести, – изменить ради тебя всю свою жизнь, – ты так и не поверил мне?!
Благоразумие подсказывало, что сейчас не место и не время напоминать о прошлом. Кроме того, она права. Во всем права, и ему придется рассказать, что и он разобрался в себе самом... но не теперь.
Он поплелся вслед за Блу.
– Потому что... я закомплексованный болван, причем, себе же на беду, слишком смазливый.
– Бинго!
Блу остановилась у вешалки.
– В наших отношениях я дала тебе чересчур много власти. Очевидно, это нужно срочно менять. Пора мне взять дело в свои руки.
– Не могла бы ты начать с того, что разденешься?
Ее брови сошлись в прямую линию. Похоже, так легко он не отделается, поэтому Дин быстро отступил.
– Откуда вообще взялась эта одежда?
Эйприл заказывает мне по каталогу. Она знает, что мне все равно.
Она тряхнула головой, черные кудряшки весело заплясали.
– И я слишком зла... слишком взбешена... чтобы раздеваться перед тобой!
– Понимаю, тебе пришлось много от меня вытерпеть.
Ощущение абсолютного покоя снизошло на него. Тревожила лишь упрямо восставшая плоть, которую не смогло усмирить даже ледяное полотенце.
– Расскажи об Атланте, солнышко.
Мудрый ход с его стороны, поскольку она мгновенно забыла, что он – растерявшийся, одуревший от любви идиот.
– О, Дин, это было чудесно! Он самый престижный торговец картинами на Юге. Нита так достала меня этими картинами, что я наконец взбеленилась и послала ему фотографии. На следующий день он позвонил мне и потребовал показать все.
– И ты не могла поднять трубку и рассказать о таком важном событии?
– У тебя и без меня есть о чем волноваться. Нет, честно, Дин, если твоя линия защиты будет и дальше ловить ворон...
– Блу! – прорычал он, теряя остатки терпения.
– Ну, в общем, ему понравилось все, – поспешно добавила она. – Он устраивает мою персональную выставку. И не поверишь, какие цены собирается назначить за каждую работу!
Нет, с него довольно!
– Мы постараемся, чтобы дата свадьбы не совпала с твоей выставкой.
Двумя шагами он перекрыл расстояние между ними, схватил в объятия и стал целовать... точно так, как мечтал все эти месяцы. И она отвечала на поцелуи. Черт побери, она отвечала!
– Мы поженимся, Блу. Обязательно. Сразу после окончания сезона.
– Договорились.
– И это все?
Блу засмеялась и погладила его подбородок.
– Ты надежный человек, Дин Робийар. Чем больше я рисовала, тем яснее понимала это. И знаешь, что еще стало так же ясно? – Она провела пальцем по его нижней губе. – Я надежная женщина. Верная и преданная до глупости и при этом стойкая и непоколебимая.
Он притянул ее к себе. Она прижалась щекой к его груди.
– Ты сказал, что мне нужны корни, и был совершенно прав. Так легко быть счастливой, когда мы вместе. Но мне нужно было все усложнить. Правда, здорово помогло сознание того, что теперь у меня есть своя семья. И... поэтому я уже не так боялась.
– Я рад. Эйприл всегда...
– О нет, не Эйприл. – Блу запрокинула голову. – Эйприл – одна из моих ближайших подруг, но, будем справедливы, для нее ты всегда окажешься главным. – Блу смущенно потупилась. – По правде сказать, это Нита любит меня и будет любить в радости и горести. И никогда не покинет меня, пока кто-нибудь не загонит ей осиновый кол в сердце.
Что было в ее улыбке? Вопрос или тревога?
– Ничего, если мы попросим Эйприл заняться подготовкой к свадьбе? Я обязательно все испорчу и вообще предпочитаю рисовать и ни во что не вмешиваться.
– Не хочешь готовить собственную свадьбу?!
– Не слишком. Свадьбы меня не интересуют.
Она смотрела на него так нежно и мечтательно... он в жизни не думал, что так будет!
– С другой стороны, выйти замуж за человека, которого любишь... Вот это мне очень далее интересно!
Она помчалась наверх и, несмотря на то, что ему грозило переохлаждение, он был более чем готов ждать ее целую вечность. Оставалось только немного побегать по комнате, чтобы согреться. При этом он увидел, что на стенах столовой появились новые волшебные создания, включая добродушного дракона. Он также заметил, что двери кибитки были широко распахнуты, а в окне виднелись две крохотные фигурки.
На ступеньках простучали ее шаги. Дин повернулся. Если не считать черных байкерских ботинок, на ней остались только узенькие розовые трусики и такого же цвета кружевной лифчик. Его Блу в розовом! Нет, он совершенно ничего не понимает. Она нашла в себе мужество носить красивую одежду и рисовать сказочные картины!
– Догоняй! – крикнула она и с дразнящей улыбкой, вылетела на кухню, а оттуда – во двор.
Маленькие ягодицы выглядывали из трусиков, как половинки персика. Он потерял несколько секунд, наслаждаясь видением, но все же нагнал ее на середине двора.
Дождь снова сменился мокрым снегом, Дин успел потерять полотенце, оставшись голым, как младенец, босым и постепенно превращаясь в сосульку.
Она снова ускользнула от него и первой добралась до кибитки, смеясь так же лукаво, как эльфы, которых изображала на своих картинах. Ледяные брызги переливались в ее волосах, а тени сосков просвечивали через мокрый шелк чашечек лифчика. Он последовал за ней.