Здравствуйте, доктор!
Заспорили как-то танкист, ракетчик и лётчик: у кого лучше врачи?
Танкист говорит: «Наши врачи самые лучшие. Недавно одного офицера танк переехал вдоль и поперёк. Два часа его оперировали – сейчас танковой ротой командует». Ракетчик: «Всё это ерунда! У нас военный в ракетную шахту упал. Два часа доставали, четыре – оперировали. Сейчас – командир стартовой батареи». Посмотрел на них лётчик, затянулся сигареткой и сказал: «Мужики, месяца два назад один пилот на сверхзвуке в гору врезался. Двое суток искали – нашли язык и задницу, теперь в первой эскадрилии замполитом».
Я согласен с народным устным творчеством и заявляю, что авиационный доктор самый лучший. Поэтому и хочу рассказать об этом специалисте широкого профиля, сгустке доброты и медицинского юмора, случайно оказавшемся в военной форме. Жизни авиационного врача и лётчика настолько тесно переплетены, что оба могли бы рассказывать друг о друге часами: хорошее и плохое, смешное и не очень. Пока доктор занят - измеряет мне давление перед полётом, я вспомню несколько эпизодов из нашей совместной авиационной жизни.
Эпизод первый
Гарнизон Зябровка. Предполётный медицинский осмотр. В приёмной экипаж самолёта Ту-16: два лётчика, два штурмана, стрелок-радист (ВСР) и командир огневых установок (КОУ). Первыми доктору показались ВСР и КОУ – два здоровенных прапорщика. Беглый осмотр: руки–ноги на месте, по лицу видно, что не пили уже часов десять.
- Всё, здоровы, проходите.
Затем в кресле уверенно расположился командир. Через пару минут, подтвердив записанное в справке давление, он был допущен в небо.
Следующий – штурман, за ним я – второй пилот. И вот настала очередь второго штурмана, Володи. Нужно сказать, что Володя был сказочно худ. Всю свою короткую жизнь он зря переводил продукты. Витамины, белки, жиры и углеводы реактивного пайка не задерживались в его организме. Поэтому уже в 1982 году он был похож на современную модель, только носил на себе не платье от Вячеслава Зайцева, а лётный комбинезон.
И вот, Володя, на ходу заворачивая рукав, приближается к столу, за которым доктор записывает в журнал результаты тестирования моего организма.
- Идите, вы здоровы.
Эти слова доктора остановили Володину задницу на середине траектории движения к стулу. Получив установку, он начинает двигаться в обратную сторону. Раскатывает рукав комбинезона, пытается надеть куртку и тут его клинит. На лице появляется немой вопрос.
- Доктор, почему вы решили, что я здоров?
Оторвавшись от журнала предполётного осмотра и подняв на Володю добрейшие глаза, доктор на полном серьёзе произнёс:
-Такие как вы не болеют. Они сразу умирают.
Эпизод второй
Киев. Окружной военный госпиталь. Утреннее совещание у начальника.
- Товарищ полковник! Сколько это может продолжаться?! Эти лётчики каждый вечер пьют, а пустые бутылки кидают под наши окна.
Лицо начальника отделения интенсивной терапии и реанимации пылало гневом. Ему ненавистны были здоровые с красными мордами лётчики, так разительно отличавшиеся от его больных.
- Что скажете, Александр Иванович?
Взгляд полковника упёрся в начальника отделения врачебно-лётной экспертизы.
-Товарищ полковник! Зато у нас нулевая смертность,- после секундного замешательства последовал бодрый ответ.
Эпизод третий
Рязань. Готовимся к параду над Поклонной горой. У кровати в профилактории стоят двое: командир - полон гнева и плещет эмоциями, доктор – дипломатично воздерживается от оценки сложившейся ситуации. На кровати мирно посапывая (или похрюкивая) лежат сто килограммов тела, принадлежавшего командиру эскадрильи. Вчера, встретив однокашников по училищу, он неосторожно приоткрыл дверь в антимир. И вот лежит перед командиром полка, заполненный алкоголем по самые пробки.
- Доктор, через три часа постановка задачи на полёты. Через два часа он должен стоять на ногах.
Командир умчался как вихрь, а доктор остался стоять над телом, проигрывая в уме варианты выполнения поставленной задачи. Через несколько минут он покинул профилакторий, загадочно улыбаясь.