- Им не нравятся Ил-62? Пошлем Су-27.
***
Взлетает самолёт. В салон выходит стюардесса:
- Уважаемые пассажиры! Вас приветствует компания "Внуковские авиалинии"!
Наш самолет пилотирует пилот первого класса, заслуженный мастер парашютного спорта...
***
ХОЛОСТЯЦКИЙ ДНЕВНИК.
15 ОКТЯБРЯ
Сегодня нас с Гошей Новиковым наконец-то отправили к месту службы. Когда я только приехал в округ, меня сразу послали... нет, нет, к направленцу в отдел кадров. Маленький и шустрый майор с порога взял меня в оборот: «Пойдем, лейтенант, покурим... твоих»
- Как добрался? - неразборчиво поинтересовался он, прикуривая.
- Спасибо, не без приключений, но добрался, - вежливо ответил я.
- Эт хорошо-о-о! - задумчиво поглядел на меня майор, выпуская дым.
- А скажи, лийтинант, - поинтересовался он на третьей затяжке, - ты любишь теплую водку и потных женщин?
- Да вы ох...ренели, - закашлялся я дымом, забыв про субординацию.
- О, я так и подумал, - оживился направленец.
Что-то я отвлекся. Итак, мы с Гошей летим к месту службы. В Бухту Провидения. Если подойти к большой настенной карте России и отложить ладонь от ее верхнего правого края влево, где-то там и обнаружится наше место службы. Майор говорил, что там теплицы в части, огурцы жрут круглый год и зеленый лучок. А вот с женщинами проблемы, особенно с потными. Перед вылетом я символически попрощался с цивилизацией, купив пачку тонких коричневых More с ментолом. Шинель утрамбовал на дно парашютной сумки, одел верную ДСКу. Сейчас лежу на чехлах возле рампы в «чебураторе» Ан-72, посасываю ментоловые сигареты, а правильный Игореха дает дуба в своей шинельке возле коричневого чемоданчика. Да-а-а, «полькинская» закалка, уставная.
Привыкшие к нормальным заходам «по коробочке» мы с Новиковым растерялись, когда самолет встал в вираж и изредка выходил из него, быстро заваливаясь из одного крена в другой, а снизу в это время быстро приближалась серая вода. Но вот сумасшедшие летчики поставили самолет прямо, и вскоре он уже запрыгал по булыжникам «несвязанного каменного материала» ВПП аэропорта Провидения.
14.00 После остановки и открытия дверей на самолет налетела какая-то банда, шустро потащившая в разные стороны коробки из его нутра, ополовинив груз. Я замерзал, стоя под крылом «чебурашки», а Гоша так просто трясся крупной дрожью. В Петропавловске было +10, здесь -15. Начиналась легкая метель...Пробегавшие мимо махновцы (по некоторым признакам, типа кокарды, все же военные) не обращали на нас никакого внимания. Зато обратил командир Ан-72: «Молодежь, вы чо тут делаете? Марш в ангар». В ангаре было теплее, да и нас скоро заметили, заботливо погрузили в машину (открытый бортовой «зилок», клянусь мамой, я эту машину после того дня ни разу не видел, может, её для нас держали) и отправили в часть. Гоша на ветерке быстро синел, при попытке похлопать руками в казенных коричневых п/ш перчатках, раздался мелодичный звон.
15.30 Наши вещи затащили куда-то на первый этаж на какое-то КДП, а нас самих отправили в соседнее здание и долго водили по разным кабинетам в которых сидели разной степени угрюмости взрослые дядьки в авиационной техничке. Дядьки задавали одни и те же вопросы «Фамилия, Имя, Отчество, Год рождения, Что заканчивал...» Гоша потихоньку оттаивал, и теперь вместе со мной жутко хотел жрать. Но жрать не дали, зато дали провожатого «отвести на холостячку». На полпути в это страшное по названию место мы вспомнили про шмотки. КДП оказалось уже закрыто, наш провожатый куда-то звонил, с кем-то ругался, повел нас к старшине в казарму, где мы под роспись получили спальный комплект из матраса, тощей, как наш офицерский стаж, подушке, одеяло любимого в армии синего цвета и комплект белья для всего этого. Старшина сжалился над нами, всучив скатки двум мордатым бойцам, мы забрали, наконец, вещи и потащились «на холостячку».
19.00 Наш провожатый, Петруха оказался еще и нашим сожителем, а по совместительству начальником службы ГСМ эскадрильи. Берлога состояла из двух маленьких комнат, кухни и санузла. Я в ужасе забился в дальнюю комнату на свободную от Петрухи кровать, Гоше досталась кровать в «большой», проходной комнате с телевизором. Наскоро расстелившись, мы с наслаждением завалились на кровати, распрямив натруженные за день и освобожденные от ботинок ноги. Петруха, бурча, возился на кухне и чем-то шкворчал над электроплиткой. Через полчасика мы с Гошей совершили первую вылазку по своему жилью. Вылазка оказалась удачной, мы разжились у Петрухи горячим чаем, а в кладовке возле коридора Гоша напал на залежи сгущенки и печенья. Жизнь медленно налаживалась.