Прекращать это безобразие при студентах я не стал и отправился к шефу. Подавив приступ естественного удивления (у нас на кафедре такие штуки, мягко говоря, не поощрялись), шеф приказал вызвать к нему Петренко.
Через четверть часа Петренко вылетел из его кабинета с нежно-фиолетовым, цвета недозрелого баклажана лицом, схватил в преподавательской фуражку и выскочил с кафедры. Через несколько минут собрался домой и я.
Перед главным входом института я заметил небольшую толпу, в центре которой беспорядочно метался майор Петренко, напоминая петуха с отрубленной головой. Я подошел ближе. Оказалось, что толпа с громадным интересом рассматривает знакомую, нежно-голубую «восьмерку», густо оклеенную листами ДОСААФовских марок...
**
Вскоре Петренко уволился из Вооруженных Сил. В Москве он не остался, и на день кафедры не приезжал ни разу, хотя ему аккуратно посылали приглашения. Рассказывают, что его видели в Твери. Там у него сеть табачных киосков.
Орден за Афган майору Петренко так и не дали...
***
Карацупы
Тихой, морозной и удивительно звездной сибирской ночью пробирался дежурный уазик (в просторечьи «таблетка») по заснеженным аэродромным дорогам. В салоне сидели старшины рот, кутаясь в казенные летные куртки с теплой овчинной подстежкой, сонно курили, негромко матюкаясь на кочках, рядом с водителем восседал молодой замполит старший лейтенант Кулинич, тревожно вглядываясь в ночную дорогу. Это была одна из его первых проверок личного состава, несущего дежурство на объектах аэродромного обеспечения. Миновав СКП (стартовый командный пункт) и подкатив к крайней плите взлетно-посадочной полосы, он вдруг скомандовал водителю:
- Свет туши!
Шофер недоуменно покосился на старлея.
- Ночь лунная, дорогу и так видно, а с ближнего (ближний привод) не так заметно, что едем, - ответил замполит, делая вид, что не заметил сдавленного хохота в салоне.
Водитель хмыкнул, но зная дурной характер заместителя командира части по воспитательной работе, фары потушил, оставив «габаритки» в надежде, что замполит не догадается, а пацаны на объекте заметят.
- И «габариты» туши! - нервно визгнул офицер, водила вздохнул, щелкнул тумблер и сбавил скорость.
Дорога и правда была как на ладони, большой желтой фарой светила полная луна, обрамленная россыпью звезд и звездочек. На белоснежной целине домик ближнего привода был виден издалека, света в нем не было.
- Заметили, - облегченно подумал водитель.
-Заметили, суки, - вздохнул замполит, представляя как старшины в понедельник будут рассказывать на утреней планерке про езду с выключенными фарами, и какими подробностями обрастет эта история, о том, что на объекте могут спать в одиннадцать часов вечера, да еще в субботу, не верил никто из находившихся в машине..
Подъехав ближе, старлей встрепенулся: по луной дорожке, через девственное лоно снеженного покрова к домику шла одинокая цепочка следов. Три звезды офицерского погона тускло блеснули в лунном свете - это рука непроизвольно лапнула место, где должна находится кобура.
- Глуши движок! - зашипел Кулинич. - Дальше пешком пойдем, посторонний на объекте, - сказал он, повернувшись к прапорам.
Услышав сказанное, прапорщики зашевелились, застегивая бушлаты, в их глазах зажегся азартный блеск.
Тихо, стараясь не скрипеть предательским снегом, пошли к домику, как вдруг сзади раздался громкий хлопок автомобильной двери
- Да масло надо проверить! - громким и звонким голосом пояснил солдат обернувшимся командирам.
- Сгною, сука! - процедил Кулинич.
- Семиряков, Кузнецов, блокируйте окна, Гербер за мной! - отдал команду старший лейтенант, устремляясь к входной двери, прапорщики потоптались несколько секунд, и гуськом потянулись по тропинке за командиром, лезть по пояс в снегу «блокировать окна», конечно, никто не собирался.
- Открывай, боец, проверка! - забарабанил в дверь замполит, через несколько долгих секунд щелкнула задвижка и в проеме двери появилась рыжая голова солдатика.
- Товарищ старший лейтенант, за время вашего отсутствия происшествий не произошло! - бойко затараторил он.
- Не произошло, говоришь? А кто лишний тут у вас?