Медицина, понятное дело, спирта немеряно, вот и пьют понемногу после полетов. Называется это "продезинфецировать желудок", в смысле от желтухи, тифа и другой гадости, которой в Афгане во все времена было много.
В этот раз дезинфекция была капитальной. На все завистливые вопросы - как да что - Валера говорил только одно слово, вкладывая в него всю силу своей души и накопившейся усталости - "Суки!!!" - после чего вяло махал рукой в сторону далеких и нелюбимых "сук", которые, судя по направлению движения руки, жили в гарнизонном сортире.
Делать нечего, подробности утром, и заботливые руки земляков уложили Валеру в его кровать.
Валера был нашим заводилой во всех начинаниях и попойках - характер у него был такой. За часто употребляемые им же слова, в экадрилье он имел два прозвища - Хуерга и Монтана (первое он употреблял в смыле "плохо", второе- в смысле "хорошо"). Кроме этого, он часто употреблял им же придуманное в Афгане ругательство, которое помогало в трудную минуту не только ему - "Баграм-формальдегид-залупа!"- после которого улыбки выступали на самых суровых лицах.
Прибыли мы в Кабул нести интернациональный долг одним экипажем из украинского Львова - полный состав самолета Ан-26 плюс техник (это я) и два радиста-оператора (один из которых и был наш Валера, второго же звали Вася), т.к. предполагалось, что летать мы будем на самолете-ретрансляторе, обепечивающем связь в горах для наземных операций. Однако по прибытии в полк нашим пробивным командиром за две бутылки водки на КП был "куплен" Ан-26-грузовик, который не часто, но все же летал в Союз, что было огромным плюсом при отсутствии в местном военторге каких-либо алкогольных напитков. Таким образом, наши операторы оказались не у дел, но вскоре их пристроили - Васю диспетчером на КП, Валеру же борт-радистом на "таблетку". Поэтому так и получалось - пил Валера отдельно от нас, в приемном экипаже, спать же приходил в родной, обдавая нас свежим запахом перегоревшего спирта и сивушных масел.
Ну тут ничего поделать было нельзя, как говорят в авиации - кто на что учился.
Только на этот раз Валера не пришел, а впал домой, повторяя заклинание "Суки!".
Экспедиция, снаряженная в комнату экипажа "таблетки" для уточнения подробностей и проч, сообщила, что они все находятся в таком же состоянии, а кто не находится, тот спит. Поэтому и мы все улеглись спать, тем более, что время было уже позднее, а завтра был ранний вылет.
На следующий день, проводив самолет в полет, я вернулся в комнату, где еще спали тяжело продезинфецированный Валера и заступающий вечером на дежурство Вася. Пора было их будить - война войной, а завтрак по распорядку, утром не поешь, будешь лапу сосать до обеда. Вася бодро соскочил с кровати, Валера же голосом человека со смертного одра попросил принести котлету и компот, что и было сделано.
Если сказать, что пробуждение для Валеры было тяжелым, это значит не сказать ничего. Встать с кровати он вообще не мог, сидеть же мог только в течении 5-10 секунд, после чего безжизненно валился на кровать.
В течении этих секунд Валера пил холодную воду (спирт, как известно из физики, лучший осушитель), смотрел с отвращением на котлету и принимал прежнее положение лежащего бревна. Состояние, знакомое многим, потому вызывающее неподдельное сочувствие и участие.
Однако время шло, и на этот раз согласно законам организма все жидкое, предварительно попавшее в желудок, непременным образом должно выйти наружу. А так как выпил Валера вчера спирта и сегодня воды много, то приперло его капитально. Да вот беда - органы вестибуляции и движения по-прежнему были поражены алкогольным отравлением, поэтому выполнить функцию освобождения мочевого пузыря для Валеры было крайне затруднительно.
Ну правда, не нести же его в гарнизонную парашу на руках, хотя и находится она в 100 метрах от модуля!
С течением времени давление внутри Валеры поднималось и прямо пропорционально ему росла Валерина агрессивность по отношению к окружающему миру. Перейдя на общевойсковой-матерный, Валера поминал последними словами всех и вся - начиная с Менделеева - за открытие водки и заканчивая Циолковским - основоположником авиации, которого Валера вообще всегда почему-то недолюбливал и считал его фамилию ругательной (типа - "Ну ты, Циолковский хренов!"). Досталось и нам с Васей за неспособность помочь товарищу в трудную минуту, сопряженную со смехом.