— А раз ты умный, то должен понимать, что распространять твои работы, даже среди моих знакомых — довольно рискованное предприятие.
Я кивнул соглашаясь с мудрой женщиной и вопросительно посмотрел на нее.
— Я тебе кое–что расскажу о себе, чтобы ты сделал выводы и определился с нашими деловыми отношениями.
Я всем выражением лица выказал наипочтительное внимание и давно лелеемую надежду. На, что Вайсберг рассмеялась:
— Мой… последний муж был таким же веселым циником, как и ты, но когда я его последний раз видела, то ему было сорок лет. А вот, когда ты успел в циника сформироваться?
Я вопросительно посмотрел на нее, так как знал, что они живут вдвоем с мамой.
Да нет он жив и надеюсь здравствует. Он генерал бронетанковых войск… в Израиле. Сначала длительная командировка, затем –молодая баба чистых кровей, ребенок и готов очередной невозвращенец. Но я хоть и бывшая жена… все же он мне обязательно поможет.
»Вот это поворот событий» — подумал я.
Получалась чистейшая контрабанда, на что я и рассчитывал, только с точностью до наоборот.И она становилась не прикрытием, а фактом. Канал должен быть очень надежным, скорее всего через синагогу.
— Ваш интерес? — поинтересовался я у Розалии Иосифовны.
— Простой — деньги. Подожди… Конечно, здесь они мне не нужны. Для нашей страны, у меня их более, чем достаточно, но там они будут очень нужны.
— Продолжайте.
— Ты делаешь украшения — я забираю. Платой послужит квартира моей мамы в Киеве. Это трехкомнатная квартира послевоенной постройки в центре Киева, а количество и сортамент изделий обговорим позже. Если не хватит твоего металла, я найду лом — не дорого.
— Согласен.
— У нас есть 3–4 месяца. Потом мы с мамой уезжаем в Израиль навестить дорогую бабушку, которая сильно болеет. А дальше видно будет. Рувим обещал управиться с формальностями, за этот срок. Кстати, твой ювелирный комплект пошел платой за вызов и этого оказалось достаточно, а в деньгах — это не мало. Кстати, что там за камни, из каких кристаллов граненка?
— Синтетика. Эксклюзив. Вне любой классификации и идентификации.
— Что имеется из кристаллов по цветовой гамме?
— Сиреневый, розовый, зеленый, оранжевый.
— Вполне неплохо. По квартире мама подпишет любые бумаги. Думай, как ее сделать своей.
А что думать, цель у меня есть, поэтому началась торговля. Как оказалось, моих ресурсов хватало для взаиморасчетов с семьей Вайсберг. А схема освоения квартиры в Киеве была проста, как апельсин и удачно вписывалась в мои планы. Квартиру бабуля Вайсберг меняет на дом в Крыму (есть схемы), а затем дарственную на дом оформляет на Саню. Ну полюбила бабушка сиротку. Бывает. Теперь, когда деньги на дом фактически есть, мне нужно время, которого никогда нет.
Елена сегодня ночевала у меня и была какая–то… лиричная. Обычно у нее темперамент очень яркий,а здесь сама женственность — мне понравилось и в тоже время я насторожился. А утром опять тот же оценивающий взгляд. Блин. Ну не нравиться мне красоваться на витрине магазина и ведь ничего ей не скажешь. У Лены был свободный день и у меня, естественно — тоже. Съездили в лес, там еще лежал снег, но уже пахло весной. Начало апреля.
Таня задумалась о чем–то своем, девичьем — я ей не мешал… и вдруг опять этот рассматривающий взгляд:
— Иван, а ты не хотел бы на мне жениться?
— Нет, — машинально брякнул я, — сначала распишемся, потом поженимся.
И оцепенел.
— С тобой нельзя серьезно разговаривать, когда молчал — был серьезным, а сейчас, как мальчишка, — рассердилась моя радость. И это ей очень шло, да по мне, ей все шло. Ну и хреномудия, ведь мне в сумме пятьдесят четыре года, а я как вьюноша с горящим взором. Осталось только серенады петь. Ну уж нет, лучше кофе в постель.
— Я серьезно, завтра с утра идем подавать заявление в ЗАГС. Сегодня просто не успеем, — начал форсировать события я.
Она захохотала:
— Тебе кажется, что я могу передумать?
— Да. Я хочу решить этот вопрос бесповоротно. А для этого нам нужно срочно родить.
— Тебе, что ли родить? Давай, попробуй. А я уже на втором месяце и ты даже не заметил, что я не предохраняюсь.
— С тобой заметишь, ты как ураган — сносишь мне башку, — мои губы растягивались в глупой, но счастливой улыбке. — Но как ты решилась ведь…
— Молчи. Ты ведь не видишь себя со стороны. Даже моя мама сказала: »Тебе будет с ним очень тяжело, как и мне с твоим отцом. Учти это и терпи — Иван человек долга. Это личность, как и твой отец.»
— Да ладно тебе. Она меня не разглядела. Я белый, пушистый, мягкий…