– Займусь, куда я денусь? Только не сейчас, позже.
Глен потоптался на месте, как будто хотел что-то сказать.
Он был рассеян и склонен к философствованию, по Марси его обожала. Как и Сэнди, он никогда ее не подводил и к тому же был талантливым дизайнером. Он с удовольствием занимался проектами чужих садов и оранжерей, вместе с еще четырьмя сотрудниками ухаживал за цветами в магазине и теплице, составлял композиции из цветов…
Однако работы все равно хватало, и Марси пришлось дать объявление в газету о приеме еще одного флориста. Несколько человек прошли собеседование, но ни один из них не отвечал требованиям взыскательного Глена.
Марси боялась, что они вообще никого не найдут.
В десять утра она открыла теплицу для посетителей.
Вообще-то это была не теплица, а, скорее, питомник-оранжерея. Благодаря усилиям Дона, старшего помощника Глена, там даже появились певчие птицы.
Марси вздохнула: через несколько минут начнут заходить покупатели, а значит, у нее не будет времени на мысли о Чэнсе Фоулере. И что о нем думать? Все равно они больше никогда не встретятся. Чэнс принадлежит к высшему обществу, а Марси безвылазно сидит в своем магазине. Чэнс катается на яхтах, а она ездит на своей дребезжащей старушке машине. Он проводит время на великосветских приемах, а она гуляет по пляжу. Между ними ничего общего.
И все же поцелуй разбередил старую рану. «А вдруг он тот самый?» – не унимался внутренний голос.
Действительно, а вдруг?
Чэнс Фоулер остановил машину возле цветочного магазинчика на Крествью-Бэй. Если верить телефонному справочнику, Марси Роупер работала именно здесь.
Чэнс решительно вошел в магазин и увидел женщину, которая не покидала его мыслей вот уже несколько дней. Она тщетно пыталась сдвинуть с места какое-то тропическое растение в кадке.
Чэнс среагировал мгновенно.
Он подошел к ней сзади и обнял ее, будто бы помогая поднять кадку.
– Позвольте помочь вам, – вкрадчиво сказал он, – этот цветок для вас слишком тяжел.
Марси замерла – это был он. Его голос она узнала бы где угодно.
– Марси Роупер, я полагаю, – продолжал он. – Знаете, по-моему, нам пора прекращать встречаться вот так. Очень скоро по городу пойдут сплетни, что мы с вами назначаем свидания в неподходящих местах и ведем себя так, как не подобает благовоспитанным гражданам.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Глаза Марси расширились от удивления – боже, опять эта дразнящая усмешка! И что за манера – являться вот так и обнимать, будто они старые знакомые… больше чем старые знакомые.
Она попыталась собраться с мыслями.
Нет, надо положить конец этому безобразию. С чего это он возомнил, что может набрасываться на нее, когда ему только вздумается?
– Вы! – запальчиво воскликнула она. – Что вы здесь делаете? Вам недостаточно того, что вы уже однажды унизили меня? Между прочим, из-за вас я лишилась очень ценных покупок, и мне наплевать, кто вы – Чэнс Фоулер или сам господин президент. Вы не имеете никакого права…
– Вы помогли мне выпутаться из очень неприятной ситуации, – тихо сказал Чэнс. – Я хотел отблагодарить вас хоть чем-то, поэтому попытался перенести это тяжелое растение.
Марси растерянно посмотрела на него: вместо самоуверенного ловеласа перед ней стоял уставший мужчина, которого явно обидели ее неосторожные слова.
Похоже, она напрасно вспылили, но дать задний ход – значит еще раз унизиться.
– Вы вели себя просто… – она запнулась, подбирая нужное слово, – просто непростительно.
Марси сделала глубокий вдох, собираясь добавить еще что-то, но слов не было.
– Мне интересно, – после некоторого молчания спросил Чэнс, – откуда вы узнали, кто я?
– Ха! – вырвалось у Марси. Она сама испугалась собственной невоспитанности и зажала рот руками – не могла же она сказать, что неоднократно видела его изображение в газетах, и, как правило, в обществе полуобнаженных девиц. Между тем ее жест явно не ускользнул от внимания Чэнса. – Я видела вашу фотографию в сегодняшней газете. Там была статья про яхты или что-то в этом роде. Она называлась… – Марси наморщила лоб, – «Хобби и привилегии».
– Ах да, регата… – протянул Чэнс.
Куда исчезло надменное выражение лица? Сейчас стоявший перед ней человек походил на обыкновенного парня, банковского служащего или, возможно, дантиста… Если, конечно, закрыть глаза на безумно дорогой костюм, шикарные ботинки и изысканный парфюм.
Марси тяжело вздохнула.
Тем временем Чэнс Фоулер продолжал ее изучать. «Красивая женщина», – отметил он про себя.
А ведь его никогда не привлекал подобный тип: не худая, скорее стройная, невысокая, хорошо сложенная, миловидная… Пожалуй даже, не миловидная, а эффектная. Очень приятные, правильные черты лица. Если бы не эти ужасающие синяки под глазами – признак крайней усталости, – ее вполне можно было бы назвать красивой.
Да, именно так: отдых, массаж, макияж, прическа, красивое платье – вот что нужно, чтобы преобразить Марси Роупер.
– Кстати, о газетах, – проговорил он, – я бы хотел объяснить, что произошло в пятницу. Там был один фотограф, который следил за мной, и…
– Мне все равно, почему это произошло, мистер Фоулер, – отчеканила Марси. – На самом деле я считаю, что это вообще не должно было произойти. Я не знаю, какие вольности позволяют вам ваши друзья, но со мной такие номера не проходят. – Марси огляделась и увидела Дона, стоявшего за прилавком и прислушивавшегося к их разговору. – Дон, ты не мог бы сдвинуть остальные растения? Посетителей нет, почему бы не закрыться пораньше?
Она бросила на Чэнса негодующий взгляд и принялась закрывать магазин.
Чэнс внимательно следил за ее манипуляциями. Загадочная женщина! И какое самообладание! «Я не знаю, какие вольности позволяют вам ваши друзья…» Чего там насочиняли эти ненормальные газетчики?
Раньше Чэнса это не беспокоило, но сейчас его задело презрение, сквозившее в ее взгляде.
У Чэнса было мало настоящих друзей, и только к их мнению он прислушивался; у него никогда не возникало потребности открывать душу перед незнакомым человеком, оправдываться, объяснять, что таблоиды ни разу в жизни не написали о нем правды. И лишь Марси вызвала в нем такое желание.
Он усмехнулся: эта женщина только что послала его ко всем чертям, никто прежде не позволял себе подобного.
Женщины липли к Чэнсу как мухи к меду, но Марси ясно давала понять, что не желает иметь с ним ничего общего. И это делало ее еще более желанной и привлекательной.
Марси принялась собирать со стола бланки заказов. Невероятно! Наглость этого человека не знает границ! Очевидно, он привык получать все, чего хочет, только она не позволит ему манипулировать ею. Возможно, он не так уж плох, но… Марси пыталась придумать хоть одно «но».
– Что касается того злополучного инцидента с фотографом… я бы хотел возместить ущерб.
Услышав его негромкий бархатный голос, Марси невольно вздрогнула.
– Вы еще здесь? – холодно осведомилась она.
Вместо того чтобы смутиться или по крайней мере попросить прощения за свою назойливость, Чэнс Фоулер лениво улыбнулся, демонстративно огляделся по сторонам и вкрадчиво произнес:
– Да, насколько могу судить, я все еще здесь.
Ему определенно нравилось дразнить ее.
– Ну, – наконец протянула она, – если вы не собираетесь ничего покупать, тогда я вынуждена попросить вас уйти, мы закрываемся.
– В таком случае я непременно что-нибудь куплю.
Чэнс прошелся по помещению.
– Я возьму это, – сказал он, указывая на кормушку для птиц. На секунду их взгляды встретились, и Чэнс почувствовал, как по его телу разливается щемящее тепло.