Только когда я вернулся на свое место и, поставив Ноэля перед собой, принялся спускать с него штаны, он прошептал “нет” и вцепился в меня.
— Уже все кончено, им просто надо посмотреть на тебя, — сказал я, отводя его руки.
Ноэль снова зажмурился и позволил себя раздеть. Член его налился и торчал, попка блестела от смазки, а белую кожу заливала краска — щеки, шею и даже плечи.
— Красивый омежка, — сказал Питер, старший клана.
Другие омеги, все это время шепчущиеся за дверью и заглядывающие в щелку, услышали его вердикт и проникли внутрь, радостно улыбаясь и принюхиваясь. Самые нетерпеливые задирали рубашки прямо у входа, демонстрируя соблазнительно покачивающиеся члены и попки. В комнате стояла одуряющая атмосфера течного возбуждения. Ноэль потрясенно крутил головой, открыв рот.
— Все кончилось, тебя приняли, — сказал я, притягивая его к себе и лаская копчик. Там у него было одно из самых чувствительных мест, как я уже выяснил.
И Ноэль отвлекся от творящегося вокруг, застонал тихонько и потянулся ко мне с поцелуем. Я обвел его влажную дырку и почувствовал, как она запульсировала под моим пальцем.
— Перестань, Скай, все же видят, — прошептал он, когда я разложил его на диванчике и принялся вылизывать напряженные розовые соски.
— Да кто смотрит-то, — хрипло ответил я, — оглянись.
Вокруг все самозабвенно трахались.
— Настоящая оргия, как так можно, — застонал Ноэль, я как раз засаживал ему, член уже давно болел. — Ох, Скай.
— А вот так можно? — бессмысленно спросил я, вбиваясь в него, податливого и жаждущего.
***
Ноэль слепил очередной вареник и положил его в рядок к остальным, таким же аккуратным. Течка у него пять дней назад закончилась, и Скай сразу разрешил ему из комнаты выходить. Так что Ноэль вполне успел освоиться и даже помирился с омегами.
— Дальше рассказывай, — попросил Руди, тот кудрявый омежка, которого он в купальнях побил.
Ноэлю было неловко теперь за ту драку, здешние омеги походили на детей своей беззащитностью и легкомыслием. Все, кроме Люмьена, конечно. Ноэль втайне гордился, что омега-папа у Ская такой приличный и образованный.
— А тех, кто посмотрит не так, сразу ремнем бьют по попе, — продолжил он свой рассказ. — Омегаторговцы не знают ни снисхождения, ни жалости.
— А ебут? — переспросили омеги хором.
— Нет, чтобы товар не портить, — Ноэль вздохнул и взял новый кусочек теста. — Только голыми все время держат в клетках.
Он рассказывал эту историю уже четвертый раз, и новые родичи с интересом слушали. И каждый раз он вспоминал какие-то забытые подробности, но все это не причиняло боли, как будто произошло не с ним. Ноэль даже про палец в заднице рассказал.
— Бедняжка, — Люмьен выставил на стол блюдечко с сюрпризами для вареников. Там было много всего: пуговицы, монетки, рисинки и крупинки гречки, даже нитки. Все это надо было спрятать внутрь вареников, как предсказание на следующий год, кому что попадется.
— А где же колечки, — удивился Ноэль и тут же неловко улыбнулся. Забыл, что южане не устраивают свадеб.
— Точно, давайте колечки, — захихикали омеги увлеченно. — Кому попадется — того в новый клан продадут.
— А если альфе попадется, — сказал кто-то, и все покатились от хохота:
— Скажем, что это Ноэль придумал!..
— Северные традиции!..
— Ладно, одно колечко положим, — Люмьен тоже засмеялся.
А потом в кухню вбежал зареванный мелкий бета, Ники, а за ним трое омег чуть постарше. Бета спрятался между Руди и Люмьеном.
— Что у вас там?
— Мы в омегаторговцев играли, — захлопал глазами один из омежек, — Ники сам попросил.
— А потом сбежал, — захихикал другой.
— Я хотел без порки играть, только с пальцем, — крикнул Ники обиженно, и разыгравшихся омежек выставили из кухни, а Ники разрешили остаться.
Ноэль вспомнил, что тот был младшим сыном Люмьена и Джо. И его до сих пор не отселили с омежьей половины, а Скай говорил, что в шесть лет на альфью должны забрать. Все же южные обычаи никогда не понять. Ноэль загрустил вдруг, всего неделю ему оставалось со Скаем побыть, а потом тот уедет, а Ноэля оставит здесь. Чертовы традиции. Ноэль дважды просил взять его с собой, но Скай ничего ему не обещал. Не возьмет, решил тогда Ноэль, каждый раз, когда он думал об этом, хотелось плакать.
Они еще долго возились на кухне, и в предпраздничной суете Ноэль почти забыл о своих тревогах. Иногда к ним пробирались альфы-подростки, которым было еще нельзя на омежью половину, их с визгом прогоняли полотенцами, всех, кроме Чака. Тот проскользнул к ним, когда старшие ушли отдыхать, и принес странную бутылку с дымом.
— Попробуй, Ноэльчик, — Руди первым присосался к вставленной трубочке, вдыхая дым, а Чак запустил руки ему в штаны:
— Дай хоть сегодня лизнуть.
— Тебе нельзя еще, волосы на языке вырастут, — засмеялись омеги.
Ноэль тоже попробовал, после того, разумеется, как Чак обещал не трогать его. И теперь в горле у него сильно першило, все время хотелось пить, но вместо этого он смеялся и пинал вместе со всеми Чака, сидевшего под столом. Раньше ему никогда не было так весело. А потом пришел Скай, его альфа, и Ноэль смотрел на него и задыхался от счастья. Ведь только утром они виделись, а он так соскучиться успел.
Скай вытащил Чака за ухо из-под стола и влепил ему пару раз ремнем по заднице, велев убираться.
— Скоро все к празднику готово будет, — пискнул один из омег.
— Я вижу, что вы тут все готовы, — заржал Скай и подхватил Ноэля на руки.
— Люблю, — прошептал Ноэль ему в ухо, — так люблю, Скай, умираю, когда ты не рядом.
Слова сами возникали у него во рту и тут же вылетали на волю, как птицы из клетки. Удивительная легкость и счастье, это все от любви, решил Ноэль и сильнее прижался к своему альфе.
***
Ноэль спал, утомленный праздником и нашей любовью. А я гладил его по животу и думал, что до следующего отпуска несколько месяцев, а расстаться совершенно невозможно. Что будет он делать без меня? Наверняка же соблазнит его кто-нибудь из молодых альф. Или омежки совратят. И он больше не будет любить меня так сильно, как будто я единственный.
— Ноэль, — позвал я его, но он только пробормотал “Скай” и прижался ко мне покрепче.
Я еще немножко подумал, а потом задрал ему ноги, погладил крепко сжатую во сне дырочку и медленно вставил.
— Скай, ненасытный, — захихикал он, просыпаясь.
— Ты точно хочешь поехать со мной в гарнизон, не будешь скучать без других омег? — спросил я.
— А как же “без сераля омеге неприлично”? — хитро улыбнулся Ноэль.
— До первого ребенка можно, — успокоил его я. — А потом попросим у клана старых омег тебе в помощь. Или мне удастся перевестись в один из городов клана.
— Да… да… — Ноэль содрогнулся и изогнулся, кончая.
— Вот и отлично, — удовлетворенно сказал я и тоже отпустил себя.
А потом заснул и видел золотое сиянье и зелень рождественских деревьев, мой первый цветной сон за долгие годы. Но не последний, цветные сны посещали меня с тех пор и всю жизнь, ведь мой ангел был всегда со мною рядом, охраняя и во времена войны и во времена мира.