— Дек, о мой бог, я не могу… не могу устоять на ногах… больше…
Язык скользнул по линии отверстия, а затем взгляд Деклана встретил ее полуоткрытые веки.
— Нет, ты можешь. Просто обопрись на меня. Я не позволю тебе упасть, обещаю.
Левой рукой Дек схватился за правую половинку попы, крепко прижав к себе, пока пальцы правой руки работали внутри, исследуя наичувствительные точки; язык скользил по набухшему, изнывающему клитору снова и снова, кончиком кружа по нему и дразня. Девушка наклонилась, прижимаясь к плечам; колени становились все слабее и слабее. Казалось, что внутри нее некий поток энергии хотел вырваться наружу. Любое чувство и нервные окончания были сосредоточены на пальцах и губах Дека, и сейчас она ощущала, что близится к краю. Внутри нарастала пропасть, которую нужно было заполнить.
Холли услышала звук: громкий, эротичный, задыхающийся стон; и как только он начал посасывать ее клитор между зубами, стон превратился в крик, в ее крик. Она попыталась сжать губы от звуков блаженного экстаза, но это было бессмысленно: стоны были все равно слышны через закрытый рот.
Девушка почувствовала, как бедра начали двигаться сами по себе, напротив рта Дека, и склонила голову к плечу; колени были согнуты, она лишь едва держалась в вертикальном положении, когда волна за волной накрывали ее блаженством, подталкивая все ближе к краю, к которому она так стремилась. Обе руки Деклана коснулись ее мягкой попы, сильно сжимая ее от нарастающего голода; пальцы впивались в плоть, от чего она выгнулась дугой. Теперь его хватка на ее бедрах казалась единственным, что удерживала девушку на ногах, и пропасть, окутавшая ее изнутри, поглощала ее и подталкивала к сильному потоку страсти и нарастающему давлению.
Появились дикие, странные крики, но она едва могла их слышать из-за большого притока крови, после чего она почувствовала, как падает, падает и падает… прямо в объятия Деклана; ее лицо покоится на груди, запах и тепло его кожи словно опьяняющий одеколон. Она извивалась в его руках, волны вздымались изнутри; соски дрожали, а плоть изнывала от высвобождающейся боли.
Холли ощутила, как стеганое ватное одеяло накрывает ее, а затем прохладу его нитей. Она ничего не могла сделать, кроме как вздыхать и удерживать вопросы внутри себя. Раньше же у нее были оргазмы… верно? Но то, что только прокатилось сквозь нее, было настолько мощным, настолько всепоглощающим и сильным, что не имело никакое сходство с тем, что девушка когда-либо чувствовала раньше, будь то ее собственные пальцы или иной человек.
Деклан лег с ней рядом, прижимаясь губами к ее, на которых ощущался поцелуй с ее дрожащей плотью, затем он поцеловал ее шею, плечо, щеку и снова губы. Девушка вся размякла от внезапного и свирепого голода, который требовал ее беспрекословно. Она должна была прикоснуться к Деку, почувствовать его. Он положила руки ему на спину; они скользили по всему торсу, изучая контуры его мышц, затем она подтолкнула мужчину ближе к себе, чтобы поцеловать грудь, коснуться волос и почувствовать выступивший пот от его стараний. Руки скользнули вниз по животу, прямо к накаченному прессу. Она опустила голову, расстегивая ширинку на штанах и раскрывая черный хлопок, натянутый от массивной выпуклости его эрекции. Она почувствовала, как внутри горла что-то сжалось, рот стал сухим, руки дрожали, а живот скручивало… но без каких-либо сомнений, только потребность вкушать и прикасаться. Она подняла взгляд и встретила горячий и томный взгляд Дека, а затем сняла с него слаксы, отбросила их в сторону и просунула руку под эластичное белье. Его руки сжались в кулаки над головой, пресс напрягся; он приподнял бедра, чтобы она могла стянуть с него нижнее белье. Деклан отдернул их одной ногой и скинул вовсе, оставаясь уже полностью голым для нее. Холли пробежалась ручками по его бедрам, которые сжались от ее прикосновений; в напряжении было все, но затем она уступила своему желанию, вобрав его эрекцию двумя руками.
Деклан застонал от прикосновений ее рук, но остался неподвижным, чтобы позволить ей исследовать его тело. Она погладила член по всей длине, любуясь тем, как пальцы обхватили его размер и как головка, увлажненная прозрачной жидкостью, раздувалась от импульсов.
— Холли… боже, то, как ты трогаешь меня… Я долго не продержусь, если ты его не отпустишь. — Голос Дека был напряженным. Он подскочил в сидячее положение, высвобождаясь из-под ее прикосновений.