– Что-нибудь слышишь? – спросил Дизель.
– Телевизор.
Я снова постучала.
– Открой дверь, Рэнди. Я знаю, ты дома.
– Убирайся, – отозвался Бриггс. – Я работаю.
– Ты не работаешь. Ты смотришь телевизор.
Дверь открылась, и выглянул Рэнди.
– Что?
Дизель посмотрел на Рэнди.
– Да ты лилипут.
– Без балды? Да ты Шерлок, – хмыкнул Рэнди. – И только для протокола, лилипут больше не политкорректно.
– А тебе что нравится? – спросил Дизель. – Как насчет маленького чувака?
Рэнди держал половник и шмякнул им Дизеля по колену.
– Не дури, ты, умник сраный.
Дизель наклонился, сграбастал Рэнди за перед рубашки и поднял на метр от пола так, что они оказались на одном уровне.
– Тебе не хватает чувства юмора, – сообщил Дизель. – И с половником тебе придется распрощаться.
Кухонный инструмент выпал из пальцев Бриггса и покатился по паркету.
– Так ты не хочешь именоваться маленьким чуваком, – продолжил Дизель. – А как ты хочешь, чтобы тебя звали?
– Я маленький человек, – ответил Рэнди, болтая в воздухе ногами.
Дизель ему усмехнулся.
– Маленький человек? Все, на что ты способен?
Дизель поставил Рэнди на пол, и тот отряхнулся, словно пташка, приглаживающая перышки.
– Итак, – сказала я, – теперь, когда мы все прояснили…
Бриггс посмотрел на меня.
– Что ж, валяй.
– Я когда-нибудь просила тебя об одолжении?
– Ага.
– Ладно, но я спасла тебе жизнь.
– Во-первых, моя жизнь не была бы в опасности, если бы не ты!
– Я всего лишь хочу, чтобы ты притворился гномом.
Дизель коротко хохотнул.
Я срезала его взглядом, и он подавился смехом.
– Я не гном, – запротестовал Бриггс. – Разве у меня острые уши? Разве я ношу башмаки с задранными носами? Нет. Разве мне нравится это унижение? Нет, нет и нет.
– Я тебе заплачу.
– А, другое дело, – сменил гнев на милость Рэнди.
Я вручила ему рекламное объявление.
– Тебе ничего не надо, кроме как ответить на это объявление. Наверно, тебе даже не придется говорить, что ты гном. Возможно, достаточно просто… назваться профессионалом. А потом, когда пойдешь на собеседование, пошарь глазами парня по имени Сэнди Клоус. Он НЯС.
– Погоди-ка. Санта-Клаус – НЯС. А как насчет Пасхального зайца? Заяц тоже НЯС?
Я показала Бриггсу фото Сэнди Клоуса и произнесла по буквам имя. Потом вручила карточку со своим телефоном и пейджером. И быстренько ушла, дабы не злоупотребить гостеприимством или же не дать ему время передумать.
В машине я взглянула на колено Дизеля.
– Ты в порядке?
– Угу. Он дерется как девчонка. Кто-то должен ему показать, как орудовать половником.
Глава 3
Конни Розолли управляет конторой кузена Винни. Она на пару лет старше меня. У нее пышные волосы, большие сиськи и короткий запал. И она могла бы дать мне пинком под зад так, что я катилась бы отсюда до центра Трентона. Мое счастье, что Конни не испытывает желание пинать меня, поскольку мы подруги.
Я позвонила Конни и попросила проверить счета за воду и электричество Клоусов. Между полулегальными поисками по компьютеру и тесно связанной сетью женщин Бурга, которые горазды поболтать, остается не так уж много информации, к которой у Конни и меня нет доступа.
Едва я закончила разговор с подругой, как зазвонил сотовый. Матушка.
– Помоги, – взмолилась она.
Я расслышала истерические нотки в голосе.
– Что случилось?
– Валери притащила домашний тест на беременность и теперь заперлась в туалете.
– Не переживай. Она выйдет, когда проголодается.
– Это наша общая ванная. У меня тут двое детей, которые на каникулах, и старушка со слабым мочевым пузырем, а еще твой отец. Ванная нужна всем.
– И?
– Сделай что-нибудь! Хотя бы расстреляй замок.
Была бы я хорошей сестрой и любимой дочерью, я бы посочувствовала Валери. Побеспокоилась бы о ее физическом и психическом здоровье. Как ни крути, а идеальным ребенком всегда была Валери. Я же из тех, кто обдирал коленки, избегал орфографии и жил в воображаемом мире. Все детство я витала в облаках. Даже став взрослой, Валери удачно вышла замуж и родила матушке двух внучек. Мой же брак был заключен в аду и закончился раньше, чем папаша оплатил расходы на свадьбу. Так что я люблю свою сестренку и желаю ей добра, но трудно удержаться теперь от улыбки при мысли, что ее жизнь спущена в унитаз.
– Ой-ей, – сказал Дизель. – Что-то мне не нравится эта улыбка.
– Да так, сорвалось. Вообще-то мне требуется твоя помощь. Домашние проблемы. Нужно открыть один замок.
– Как-нибудь стоит продемонстрировать тебе мои другие таланты.
О черт. Дурной знак, когда мужик начинает намекать на свои таланты. Не успеешь оглянуться, как уже в гараже наблюдаешь презентацию какого-нибудь приводного инструмента. А после того, как все приводные инструменты позапускали, вон там в коробке еще одна железка осталась, и ее непременно тоже нужно выволочь. Когда-нибудь следует провести исследование по влиянию на выработку тестостерона присутствия цепной пилы.
Приехав в родительский дом, я застала всю толпу собравшейся у ванной. Мэри Элис скакала кругами, а остальная семейка кто чем занимался: кто метался туда-сюда, кто вопил, кто колотил в дверь.
– Очаровательное зрелище, – поделился со мной Дизель. – Меня всегда поражало, как семья может находиться на грани расстройства и безумия и все еще работать как единое целое. Хочешь, чтобы я открыл дверь?
– Нет.
Я боялась, что все ринутся внутрь и в панике устроят давку. Я спустилась в кухню и вышла через черный ход. Над задним крыльцом нависал козырек, выдававшийся как раз под окном ванной, – через него я сбегала в детстве, чтобы тусоваться с друзьями.
– Подсади меня, – обратилась я к Дизелю. – Вытащу ее через окно. Потом можешь открыть дверь.
Дизель сплел пальцы в замок, я поставила на них ногу, и он подтолкнул меня на уровень крыши. Я забралась наверх и посмотрела на него. Ох и силен же парень.
– Ты мог бы остановить товарный вагон? – поинтересовалась я.
– Товарный вряд ли. Для этого надо быть Суперменом.
Я заглянула в окно. Валери сидела на крышке унитаза, уставившись на полоску теста. Она подняла глаза, когда я постучала.
– Открой, – попросила я. – Здесь холодно.
Она прижала нос к стеклу.
– Ты одна?
– С Дизелем.
Она посмотрела вниз, и Дизель ей помахал. Слегка, пальцем.
Валери открыла окно, и я залезла внутрь.
– Что случилось? – начала я.
– Посмотри на тест!
– Может, ошибка.
– Это уже пятый. Они все положительные. Я беременна. Черт возьми, беременна. Альберт Клаун сделал мне ребенка.
– Ты не предохранялась?
– Нет, не предохранялась. Да вспомни его! Он же вылитый ломоть дрожжевого хлеба перед выпечкой. Такой мягкий и белый, воздушный просто. Кто бы признал в нем мужика? Ты знаешь, на что будет похож малыш? – рыдала Валери. – На булочку.
– Возможно, все не так уж плохо. Я считала, ты озабочена тем, чтобы выйти замуж.
– Я хотела выйти замуж, а не забеременеть. И я не хочу замуж за Клауна. Он живет с матерью, бога ради. И у него нет денег.
– Он адвокат.
– Он гоняется за каретами «скорой помощи». С таким же успехом он мог быть немецкой овчаркой.
Что правда, то правда. Клаун прилагал усилия, чтобы сделать свою практику успешной, и прибегал к прослушиванию полицейских частот.
– В наше время у женщины есть выбор, – напомнила я.
– Только не в нашей семье! – забегала, маша руками, Валери. – Мы же католики, ради бога.
– Да, но ты не ходишь в церковь. И не похожа на религиозную фанатичку.