***
Снеговик не шелохнется возле школы на посту. Это днем, а ночью, сволочь, похотливое мурло, он бежит, куда придется, чтоб коитус совершить. Вам такие непотребства даже в самых страшных снах не приснятся, что исполнил над Снегуркой Снеговик. Он хлестал ее по жопе – руки-крюки, что с них взять? И без всяких без прелюдий, без красивых нежных слов, навалился на Снегурку, отпердолил и ушел.
Месть сладка, и вот Снегурка в школьном маленьком дворе теребит в руках морковку, замышляя применить. Обойдя кругом два раза неподвижного скота, корнеплод в него вонзила хрупкой девичьей рукой. Не туда, где был он раньше, а с обратной стороны – сам себя маньяк-насильник этим утром поимел. Будет знать, как в спящих девок тыкать всякую моркву! И Снегурочка довольна, стала вмиг отомщена. Все, теперь пора на елку, дети верят, дети ждут.
И сейчас любой ребенок знает, что снеговику если и воткнуть морковку – только в самый верхний шар. Так, во-первых, безопасней, безопасность – наше все! Во-вторых, отличным носом обзавелся снеговик, если б не башка из снега – вылитый Орландо Блум!
Да и школьникам наука, если есть чего совать, то не суй куда попало – это нынче моветон! А Снегурка хоть из снега, но почти как человек, и морковь ей не заменит настоящую любовь…
История четвертая
– Еби меня, еби! – стонала Снегурочка. Михал Михалыч долбил юное создание, стоявшее раком у подоконника. Облупившиеся красные стены школьного туалета контрастировали с аккуратным голубым полушубком. Меховые оторочка и воротник ее наряда, бывшие когда-то выдрой или бобром, елозили по грязному подоконнику.
Сказать, что жизнь сегодня дала трещину, значит промолчать в тряпочку. Да он был раздавлен, растоптан, уничтожен. С завтрашнего дня он больше не трудовик!
– Вы слишком много пьете! – сказал сегодня директор.
– Ругаетесь матом на уроках! – продолжил он.
– У вас очень низкий авторитет среди учащихся! – сказал директор.
– А бить детей киянкой – непедагогично! – продолжил он.
– Мы вас увольняем! – закончил директор.
Двадцать восемь лет безупречного стажа, восемьсот шестьдесят три табурета, два баскетбольных кольца в спортзале и отциклеванный пол в школьном коридоре – все это больше не имело значения. Его выгнали, как побитую шавку!
– Есенин пил! Высоцкий пил! Блок пил! – рычал Михал Михалыч.
– Да! Да! Да-а-а!!! – соглашалась Снегурочка.
– Все, блядь, гении пили! – трудовик наращивал обороты, и внучка Деда Мороза перешла на нечленораздельные «О-о-о! А-а-а! и У-у-у!» Детям бы понравился такой утренник.
– Э-э-э-э! – пришла очередь Михал Михалыча говорить односложно. Он рывком развернул Снегурочку и выпустил струю ей в лицо. Подумал еще, что после армии тридцать лет уж прошло, а кучность «стрельбы» по-прежнему очень высокая.
Вообще, он просто зашел поссать. Немного поностальгировать в прокуренной тишине кабинки, и пойти домой, чтоб больше не возвращаться сюда никогда. Она стояла у окна, такая юная и такая серьезная.
– Трахни меня!
Он не отказал. Он вообще не отказывал молодежи.
***
– По лесу шла Снегурочка! – Дед Мороз ходил вокруг елки, аккуратно размахивая посохом, чтоб не зацепить особо любопытных детей. – Торопилась к нам на праздник! Давайте позовем ее все вместе!
– Сне-гу-ро-чка!!! – весело зашумели дети. Роботы, мушкетеры, пираты, снежинки. Ноль забот, сто процентов счастья.
Внучка вышла откуда-то из темноты, запыхавшаяся, краснощекая и довольная. Кокошник съехал набок – так торопилась к детишкам.
Василий Аркадьевич, директор школы, сидел в первом ряду и улыбался. Рядом с ним наблюдал за праздником довольный Николай Маркович, не последний человек в РайОНО.
– А это моя дочурка, – кивнул в сторону Снегурочки директор, – моя гордость! Умница, красавица, отличница! Третий курс педагогического заканчивает. Не нарадуюсь на нее…
В оформлении книги использовано фото автора Simon Migaj из бесплатного ресурса фотографий https://www.pexels.com/ru-ru/photo/2011367/ для бесплатного использования без необходимости лицензирования.