Скрипнув тяжелыми сапогами, он направился к Диане. Девочка испуганно попятилась назад и уперлась спиной в стеллаж, уронив с него инструменты. Великан вышел на свет. На широком лице, обрамленном густой белой бородой, была улыбка. Он наклонился к Диане и посмотрел на нее из-под маленьких круглых очков.
Взглянув в его необычайно яркие голубые глаза, девочка почувствовала, как страх улетучился, а за место него пришло тепло и спокойствие. Она невольно заулыбалась и стеснительно опустила взгляд.
Великан достал из нагрудного кармана своего комбинезона полотенце, вытер руки, испачканные в машинном масле, и спросил:
– Кто же ты?
– Меня зовут Диана. Я ищу Машиниста, у меня к нему просьба, – робко ответила девочка.
– Ты его нашла, моя дорогая. Сейчас, одну минуту, – с этими словами он стряхнул с ближайшего ящика пыль, и указал на него рукой. – Присаживайся.
Диана села на ящик, и, перебирая в руках кончик одеяла, спросила:
– Почему Вас зовут Машинистом?
– Ничего удивительного в этом нет, Диана, – улыбнулся Великан, затем он встал, взял керосиновую лампу с пола и подошел к стене. Нащупав там что-то, он с силой дернул, раздался треск, и под потолком загорелись яркие фонари, осветив стоящий на рельсах паровоз, до этого не видимый в темноте.
Но не просто паровоз. Как и его хозяин, он был намного больше обычного, от такого размера захватывало дух. Красно-зеленый окрас переливался в свете фонарей. Многочисленные окошки были украшены хвойными ветвями, и в каждом из них стояла маленькая свеча. Сзади к паровозу были прикреплены прицепы, один за другим уходящие в глубину ангара.
– Вот поэтому меня и зовут Машинистом, – сказал Великан. – Так что же привело тебя ко мне?
И девочка рассказала Машинисту свою историю, начиная с того момента, как легла спать, и заканчивая разговором с Кильхом.
– И тогда он сказал, что Вы поможете мне вернуться домой, – закончила свой рассказ девочка.
Ей показалось, что Машинист помрачнел. Он задумчиво почесал бороду, пристально глядя в глаза девочки.
– Диана… Точно. Неужели, это ты, – сказал он.
Девочка непонимающе смотрела на Машиниста. Он встал, быстрым шагом подошел к паровозу, достал из кабины красную крутку с меховым воротом и, надев ее, подошел к Диане.
– Дай мне руку, – сказал он.
Неуверенно протянув ладошку, девочка коснулась огромной руки Великана, и тут же ее оторвало от земли, закрутив в снежном вихре.
* * *
Полет длился всего несколько мгновений, после чего девочка почувствовала под ногами твердую землю. Вместе с Машинистом они стояли перед высоким холмом, на вершине которого стоял одинокий потухший маяк.
Великан пошел к нему, а Диана засеменила следом. Ее спутник достал из кармана ключ, и, вставив в замочную скважину, открыл дверь. Внутри было темно и очень холодно.
– Подожди здесь, – сказал он и зашел внутрь. Через минуту в помещении загорелся свет, и девочка зашла. Она осмотрела комнату, и взгляд ее уцепился за стол, заваленный различными бумагами и фотографиями. Одна из них особенно заинтересовала девочку.
Она подошла к столу, и, взяв фото, пискнула. На фотографии были изображены она и Дядя Питер, сидевшие в холле приюта под Рождественской елкой. Она хорошо помнила, как Няня делала этот снимок.
– Я не сразу узнал тебя и за это прошу прощения, – произнес Машинист. – Диана, дело в том, что мы все очень хорошо знаем твоего Дядю.
– Моего Дядю Питера? Откуда? – удивлению девочки не было предела.
– Твой Дядя смотритель Рождественского маяка. Каждый раз, всматриваясь в ночное звездное небо, ты видела его свет. Он проникал в каждый дом, в каждое маленькое сердце, наполняя его верой в Рождественское чудо. Но вот уже год, как свет маяка погас, а твой Дядя бесследно пропал. Без Рождественского маяка дух праздника гаснет вместе с его светом.
– Я думала, что он бросил меня, – сказала Диана и слезы полились по ее щекам.
– Нет, дорогая, он никогда бы не сделал этого. Каждый год Питер не выходил из маяка несколько дней подряд. Он делал так, чтобы маяк светил без его участия для того, чтобы в Рождество, сев на мой паровоз, отправиться к тебе. В последний раз он зажег свет и полетел к тебе раньше, чем обычно, чтобы у вас было больше времени. Но так и не вернулся. А поскольку ты здесь, значит, он не добрался до Земли, и мы потеряли слишком много времени.