— О чем ты говоришь? О слугах? Не надо забивать голову всякой ерундой. Ты всегда чересчур заботишься о деньгах.
— Кто-то должен об этом думать, — резонно заметил Джордж.
— Да, но это же абсурд — так экономить на каждой мелочи. Почему ты не можешь попросить денег у отца?
— Он и так выделил нам значительное содержание.
— Как это ужасно — полностью зависеть от отца! Почему бы ему сразу не выделить тебе крупную сумму?
— Это не в его духе. Он так никогда не поступает.
Магдалена взглянула на него своими карими глазами, внезапно ставшими острыми и проницательными. На ее лице появилось осмысленное выражение.
— Твой отец ведь очень богат, так ведь, Джордж? Миллионер, наверное?
— Я в этом уверен.
Магдалена завистливо вздохнула.
— Как ему это удалось? Это все Южная Африка, не так ли?
— Да, еще в юности он сделал там большое состояние. В основном, на алмазах.
— Потрясающе! — воскликнула Магдалена.
— Затем он приехал в Англию и занялся коммерцией. В результате состояние удвоилось или даже утроилось. Точно не знаю.
— А что будет, когда он умрет?
— Сам он никогда не говорит об этом. А прямо спросить его, конечно, нельзя. Лично я думаю, что в основном состояние перейдет к Альфреду и ко мне. Альфред, несомненно, получит больше.
— Но ведь у тебя есть, кажется, и другие родственники.
— Да. Брат Дэвид, например. Не думаю, однако, чтобы он получил много. Он в свое время занялся живописью или какой-то другой чепухой в этом роде. Я слышал, что отец грозил исключить его из завещания, если он не образумится, но Дэвид сказал, что это его не волнует.
— Как глупо! — заметила Магдалена с презрением.
— Была еще Дженнифер, моя сестра. Она вышла замуж за иностранца, испанского художника, знакомого Дэвида, и уехала с ним в Испанию. Она умерла больше года назад. После нее, кажется, осталась дочка. Отец может оставить ей что-нибудь, но вряд ли очень много… Ну и, конечно, Гарри… — Он вдруг замолчал в каком-то замешательстве.
— Гарри? — удивленно спросила Магдалена. — Кто такой Гарри?
— А… э-э… это мой брат.
— Я даже не знала, что у тебя есть еще один брат.
— Дорогая, он не был… э-э… честью семьи. Мы обычно не говорим о нем. Он опозорил себя своим поведением. Вот уже несколько лет, как мы о нем ничего не слышали. Скорее всего, он мертв.
Магдалена вдруг рассмеялась.
— Что такое? — удивился Джордж. — Что тебя так смешит?
— Я просто подумала, как это забавно, что у тебя — у тебя, Джордж! — есть брат с дурной репутацией! Ты ведь весь такой из себя правильный, респектабельный!
— Надеюсь, — холодно отреагировал Джордж.
Его глаза превратились в щелки.
— Твой отец ведь… не слишком респектабелен, а Джордж?
— Послушай, Магдалена…
— Иногда то, что он говорит, заставляет меня краснеть.
— Послушай, Магдалена, ты меня удивляешь. Неужели… э-э… неужели Лидия думает так же?
— Он никогда ничего подобного не говорит Лидии, — сердито произнесла Магдалена. — Никогда. И я не могу понять, почему.
Джордж мрачно покосился на нее и отвел взгляд.
— Ну хорошо, — неуверенно пробормотал он. — Если учитывать возраст отца и его слабое здоровье…
Он замолчал.
— Так ли уж он болен? — поинтересовалась его жена.
— Нет. Я бы этого не сказал. В сущности, он еще довольно крепок. Но все равно, если он хочет собрать всю семью на Рождество, я считаю, что наш долг — поехать туда. Может быть, это будет его последнее Рождество.
— Это ты так говоришь, Джордж, но на самом деле, я уверена, он может прожить долгие годы.
— Да… да, конечно, может, — пробормотал Джордж, явно захваченный врасплох.
Магдалена отвернулась.
— Ну хорошо, — произнесла она. — Будем надеяться, что мы делаем верный шаг.
— Я уверен в этом.
— Но чертовски не хочется ехать! Альфред такой скучный, а Лидия относится ко мне с явным пренебрежением.
— Чепуха.
— Но это так! И потом… я ненавижу этого ужасного слугу.
— Старого Трессильяна?
— Нет, Хорбери. Ступает неслышно, как кот, и все время ухмыляется.
— Господи! Ну скажи, чем тебе мешает Хорбери?
— Просто он действует мне на нервы, вот и все, но не надо волноваться. Наш долг поехать, я это поняла. Мы поедем. Не будем расстраивать бедного старика.
— Нет, нет… не в этом дело. Так мы просто много сэкономим…
— Не продолжай, Джордж, как-нибудь в другой раз. Я сейчас позвоню Лидии и скажу, что мы приедем завтра минут в двадцать шестого.