— Алька — это наш сын, — объяснил Грен. — Младший. Очень увлечен танцами и архитектурой. Не представляю, как он собирается это совмещать при получении высшего образования.
И все принялись обсуждать учебные программы университетов искусств. Джек ел и смотрел, как оттаивает, сбрасывает потрясение Крис. Сам Джек не разбирался ни в архитектуре, ни в танцах, ни в американских университетах.
Когда солнце закатилось в океан и в доме вспыхнули скрытые точечные лампы, Грен предложил:
— По бокалу чего-нибудь крепкого — и музыка. Для такого ценителя, как ты, Крис, невозможно не сыграть.
Крис задумался.
— Джек когда-то угощал меня настойкой на виски — мед и сорок трав. Говорил, что ее сделал его дядя. Так это вы?
— Да, я увлекаюсь крафтовым алкоголем, — Грен достал бутылку и бокалы.
Джек смотрел, как фейри почти незаметно замирает перед каждым действием, словно вспоминая, что он хотел сделать. Неудивительно — если бы были только свои, бокалы и бутылку на стол поставили бы духи. Они и сейчас вертелись вокруг стола, кажется, недовольные тем, что хозяева все делают сами. Интересно, когда Джек начал видеть здешних духов? А видит ли их Крис? И если видит — верит ли в то, что видит?
— Мне, — потребовала Туу-Тикки.
— И мне, — кивнул Денис.
Вдвоем с Крисом они уничтожили почти весь торт, а Денис добавил еще и банкой варенья. Он вообще ел очень много сладкого, и это Джека всегда удивляло: Денис оставался поджарым, подвижным и явно не боялся диабета.
— За Криса, — поднял тост Грен. — За то, чтобы у тебя все было так, как тебе по-настоящему надо.
Джек коснулся бокалов своей чайной чашкой. Правило не пить, когда он за рулем, Джек соблюдал свято.
— До чего же потрясающая и вкусная штука, — сказал Крис, пригубив настойку. — От нее послевкусие остается на пару суток.
— Я долго с ней экспериментировал, — сказал Грен. — Когда-то был такой ликер — «Ирландский туман», Туу-Тикки его очень любила. Потом его перестали выпускать, и я постарался сделать аналог. Виски, мед и травы.
— Секретный рецепт? — спросил Крис.
— Да, — улыбнулся Грен. — Хотя жаль, что исходный рецепт «Ирландского тумана» так и не попал в открытый доступ. Тикки, сердце мое, с чего начнем?
— «Леопард в городе», — ответила она, — а потом, наверное, «Под луной». И что-нибудь твое, что мы вчера репетировали.
Несколько часов звучала музыка. Воздух звенел от чар — почему-то сейчас Джек чувствовал их как никогда. Арфа играла обретение себя и приток сил, как тогда, когда Джек слушал ее сквозь зеркало. Но сейчас они играли для Криса. Почему Грен решил, что Крису нужно именно это? Не радость, не умиротворение, а силы и самодостаточность? Джек решил, что спросит, а потом сообразил, что эмпат Грен, скорее всего, сам не знает, почему играет именно эти чары, а не какие-то другие. Он слышит Криса и отзывается, вот и все.
Туу-Тикки пела. Она не пела на концертах, и сейчас Джек радовался этому. Ее голос звучал не так, как должен звучать голос хорошо сохранившейся женщины за шестьдесят, и был слишком хорош, чтобы с кем-нибудь им делиться. Туу-Тикки пела только для своих. И это значило, что Крис в какой-то мере тоже «свой».
Джек внезапно подумал, что хорошо бы у них с Крисом все сложилось. Чтобы случилось так, что однажды Крис воочию увидит своих обожаемых фейри и будет знать — да, это они, настоящие, во плоти, а не в книгах. Чтобы Грен рассказал о Ллимаэсе и прочих мирах фейри. Чтобы Туу-Тикки связала Крису что-нибудь, пропитанное чарами.
Чтобы чудо, в которое верит Крис, стало настоящим.
— Боже, как она поет… — потрясенно простонал Крис уже в машине. — Это же невероятно! Почему она не поет на концертах?
— Потому что не пишет своих песен, — объяснил Джек. — А чужое они на концертах не играют.
Он вывел машину за ворота и неторопливо двинулся с холма вниз, любуясь раскинувшимся внизу городом в огнях.
— Джек, это было невероятно! — Крис взял Джека за руку. — Спасибо! Но… почему ты никогда не говорил?
— Ревновал, — усмехнулся Джек. — Ты влюблен в Грена до сих пор. Ну, не в него реального, в сценический образ, но я ему все равно не конкурент.
— Неправда! — возмутился Крис. — Джек, это был лучший день рождения в моей жизни! Боже, целый концерт для меня одного! Я даже жалею, что не догадался включить диктофон. Но такое чудо… я лучше буду надеяться, что когда-нибудь меня снова пригласят в гости. Хотя, наверное, каждый раз выпрашивать музыку будет бессовестно.
— Грен от арфы отрывается только поспать, поесть и в туалет, — улыбнулся Джек. — Так что от музыки ты не отвертишься.
— Я так и не спросил у него про историю арфы, — вздохнул Крис. — Такая необычная. Знаешь, последние пятьдесят лет в моде высокотехнологичные инструменты. Карбоновое покрытие, простые линии, все такое. А у него арфа как из холмов принесена. Интересно, она окрашена или это древесина такая?
Арфа Грена действительно была «из холмов» — ее сделал мастер из Ллимаэса. Но вряд ли Крис скоро об этом узнает.
— Почему Туу-Тикки просила не особо распространяться о сегодняшнем вечере в соцсетях? — спросил Крис.
— Потому что это частное, семейное дело, — объяснил Джек. — Ты был там как мой парень, но для других фанатов «Swynol» ты — поклонник, оказавшийся в гостях у любимой группы. Излишний ажиотаж и много зависти.
— О да. У меня в жизни не было такого везения. Даже не думал. Знаешь, они же скрывают, где обитают, всегда скрывали. Многие догадываются, что они живут где-то в Сан-Франциско или в окрестностях — они редко дают концерты в других городах и никогда — за пределами Калифорнии. И вот теперь я знаю.
Джек подумал, что скрытый чарами ситтин Крис не найдет сам, даже если попытается. И если попытается, может выйти неловко. Интересно, как действуют эти чары? Что видит человек, пытающийся найти этот дом? Просто голую вершину холма? Или его «уводит»?
Самого Джека чары пропускали, словно на нем был опознавательный маячок. Может и был, какой-нибудь магический. Или чары распознавали что-то вроде слепка ауры или еще какого-нибудь индивидуального маркера. Управляли чарами, конечно, сами фейри. Может, попросить отозвать «маячок» и посмотреть, как эти чары работают для чужих?
Джек внезапно понял, что рассуждает о магии и чарах как о чем-то обыденном и повседневном, и выругался про себя. Все-таки его затянуло. Он совершенно незаметно перенял этот стиль мышления и видит логику там, где она и не ночевала.
— Никогда не думал, — сказал Крис, — что дома они одеваются еще более странно, чем на концерты.
— Им так нравится, — улыбнулся Джек.
— Но… шелк дома? Вся эта вышивка и украшения — просто для себя, когда никто не видит?
— Такие они, — это объясняло все и ничего не объясняло, но Крис не стал допытываться.
— Никогда не думал, что Туу-Тикки курит трубку, — продолжил Крис. — Или что она Туу-Тикки. Они и на концертах-то немного не от мира сего, а дома… Знаешь, у меня чувство, что меня на несколько часов пустили в холм. Интересно, а сколько времени прошло в реальном мире?
— Сейчас двадцать один десять, — ответил Джек. — Столько же, сколько и там. Так что «холм» ненастоящий.
— Ну не во всех же время искажено, — возразил Крис. — Денис дома такой же молчаливый, как и на концертах. Я не знал, что он их сын, думал, они просто играют вместе. Алька точно его брат или все-таки его ребенок?
— Там какая-то сложная история с усыновлением, — ответил Джек. — Дениса усыновили, когда он был почти взрослый. Я не допытывался подробностей. Он не любит об этом говорить.
А Алька — не сын Дениса и не брат, а полный клон, но оповещать об этом всех и каждого в мире, где полное клонирование человека законодательно запрещено во всех странах, точно не стоило.
— Странно, что Денис до сих пор живет с родителями, — заметил Крис. — Ему же сколько, сорок?