— Маркус, я знаю тебя со вчерашнего дня. Я, конечно, благодарна тебе за спасение и предоставленный кров и гостеприимство, но это уже слишком.
— Я для тебя неприятен? Разве шрамы не украшают мужчину? — хмыкнул тот.
Брукс сделала шаг назад. Сердце ее бешено забилось. Да шрамы и правда при определенном свете могли пугать, но не ее. Она видела его красоту. Волевой подбородок с порослью бороды, глаза пусть и не видят, но их форма и цвет все же были прекрасны. Он был идеально сложен и статен. Как вообще Маркусу могло прийти в голову, что он кому-то может быть противен?
Глава 4.1
Он ощутил, как девушка занервничала и сделала шаг назад. Маркус воспринял это как страх и отвращение. Его губы растянулись в усмешке.
— Молчание в знак согласия…
Диксон не стал больше ждать ответа. Он стремительно покинул столовую, а после и замок. И плевать, что на улице жуткий холод и метель. Это как раз то, что ему сейчас необходимо, чтобы трезво смотреть на происходящее. Эмилия Брукс стала ключом, к той двери, что он запер и никогда не хотел открывать. Он боялся жить. Боялся, что если позволит себе отпустить прошлое и начнет с чистого листа, то все обернется крахом и он уже не будет в состоянии собрать не единожды битые осколки своего сердца и души.
Эмили не знала, как поступить. Идти за ним или дать мужчине остыть.
— Что это было Гром?
Девушка присела на корточки и ласково погладила пушистую морду пса. Его выразительные глаза смотрели на нее с беспокойством. Гром начал поскуливать.
— Что мне делать, м?
Пес лизнул девушку в лицо и сорвавшись с места побежал за хозяином, который в порыве гнева не закрыл плотно дверь.
Эмили обхватила себя руками и огляделась вокруг. Ей вдруг стало грустно от того, что Маркус так себя повел. Чего он хочет от нее? И как она должна была доказать ему, что его слепота и шрамы не отталкивают?
***
Маркус стоял у обрыва и закрыв глаза наслаждался морозным воздухом. Он словно видел всю эту заснеженную красоту, ощущая как на теплые ладони падает колючий снег. Диксон по памяти пытался восстановить это место, когда приезжал сюда за полгода до гибели Каролины. Замок Данноттар должен был стать его свадебным подарком. Он вспоминал моменты как гулял здесь и с замиранием сердца любовался каждым уголком этого восхитительного пейзажа. Представлял, как они будут здесь жить и строить семью. По его щекам потекли слезы. Сжав зубы Маркус, открыл глаза и пронзительно закричав от переполнявшей его в тот миг боли упал на колени.
— Я больше не могу так… Я должен тебя отпустить. Должен перестать оплакивать. Должен… Но как? Как?
Его взгляд устремился в небо и пусть там была тьма, сердце его обращалось к Богу.
— Скажи мне как?! — снова прокричал он, — Как… — тихо вторил самому себе.
Гром быстро нашел хозяина. Громко залаяв, он оповестил мужчину о своем появлении.
— Эй, дружок ты здесь…
Его прохладная рука коснулась мягкой шерсти пса. Диксон обхватил друга за шею и крепко обняв прижался к Грому. По его щекам все еще текли слезы. Пес, не шелохнувшись сидел возле мужчины разделяя его горе. Наконец-то совладав с эмоциями, Диксон отстранился.
— Я должен жить, верно? Ведь есть ты. Есть родители.
Он горько улыбнулся.
— Я должен простить себя. Отпустить Каролину. Поступить так же, как Эмилия. Начать жить за двоих… Это так странного Гром. Годами люди пытаются достучаться до тебя, а ты не только слеп, но и глух. И появляется кто-то и разом сшибает все барьеры и ограничения заставляя посмотреть на мир под другим углом.
Пес лизнул его в щеку и гавкнул.
— Тебе она тоже понравилась. Знаю. Но вряд ли она захочет остаться здесь… Ты то у нас красавец, а вот от меня она шарахается как от дьявола… — он вздохнул с грустью, — А жалость мне не нужна.
Маркус встал и отряхнулся от снега.
— М-да… мама сейчас была бы в шоке. Ее сын, что сторонился мира и людей вдруг воспылал симпатией к молоденькой девчонке, что принесла этот мир с собой...
Диксон вновь посмотрел на небо.
— Ты навсегда останешься в моем сердце Каролина. Спасибо за каждый миг, что ты была рядом… — прошептал он, ощутив, как на сердце становится легче. — Я всегда буду помнить о тебе… но с теплом и без рвущего душу отчаянья. С благодарностью… без вопроса, почему ты? Я просто буду жить ради нас двоих.
Он повернулся в сторону замка и ухватив пса за ошейник произнес:
— Домой Гром… нам нужно извиниться перед Эмили…