А раз так, следовательно, унывать рановато! Все еще может получиться. Надо поехать и хорошенько обыскать квартиру. Что он, хуже преступника? Не сможет найти тайник?
И тут в Лехиной голове что-то тоненько зазвенело.
А если рискнуть и устроить засаду? Прямо сегодня! На удачу! Вдруг убийца все же вернется!
– Времени у него не так много. Квартиру опечатают, и все, – не заметив, произнес он вслух.
Леля встрепенулась.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Устроить засаду в Машиной квартире.
– Только не это! – вскрикнула Леля.
– Так ее же дома не будет. Мы незаметно и тихо придем вдвоем с Колескиным, а Маша громко и на виду уйдет на тренировку. И все! Застукаем гада!
Леля посмотрела в его горящие возбуждением и готовностью к подвигу глаза и вдруг поверила, что все так и будет – он обязательно поймает убийцу. Это же Леха!
Маша как раз собиралась уходить на тренировку, когда раздался звонок. Выслушав Лехино предложение, она даже вопросов задавать не стала, просто согласилась и все. Договорились, что приедут к ней через час.
Оставалось согласовать операцию с Худеевым, и тут Леха предвидел трудности. Однако начальника на месте не оказалось, и быть он обещался только в понедельник. Старший лейтенант решил, что это добрый знак, и, прихватив безотказного Колескина, поехал устраивать засаду.
Он даже не успел нажать на звонок у двери, как она отворилась, и Маша, прижав палец к губам, поманила их рукой.
– Мне кажется, он уже здесь, – шепотом сообщила она, когда мужчины на цыпочках зашли в квартиру.
Леха сразу прикинул, мог ли преступник слышать их шаги по лестнице.
– Хорошо, что вы поднимались одновременно с лифтом, не слышно ничего было, – прошептала Маша. – Глазка у Ирины Павловны нет, будем надеяться, он не прочухал вашего прихода.
– Что делать будем? – поинтересовался Колескин. – Брать?
Леха нахмурился. Почему он пришел сейчас? Маша ведь дома.
– Я стала вас ждать и незаметно уснула. Кто-то в дверь звонил, но для вас было слишком рано, мы же через час договаривались. Вот я и не стала открывать.
Положительно, эта девушка слушает его мысли.
– Правильно сделала. Вдруг это он? Проверял, дома ли ты.
– Я так и подумала. Испугалась немного даже. Что мне теперь делать?
– Сиди тут, – шепотом скомандовал старший лейтенант и махнул рукой Колескину.
Дверь была заперта, и Леха мысленно похвалил себя, что на всякий случай взял у Маши ключи. С немыслимой осторожностью, не звякнув, он открыл дверь, и оперативники шагнули в квартиру.
Комната была освещена тусклым светом стоящего на столе маленького фонарика, поэтому человека, склонившегося над раскрытым нутром дивана, они заметили не сразу. Но тот, видимо, уловил движение у входа и резко выпрямился. Фонарик шлепнулся, свет упал прямо на преступника.
Леха увидел молодого красавца в распахнутом пальто, держащего в руках горсть мелких монеток.
Он сделал шаг, но красавец вдруг стремительно бросился к окну, дернул раму, одним движением вскочил на подоконник и присел, собираясь броситься вниз. Невольно вскрикнув, Тишков рванулся и успел вцепиться ему в волосы.
Раздался дикий крик, по полу со звоном заскакали монетки, преступник изо всех сил дернулся и… вылетел в окно.
Грохоча берцами, Колескин потопал вниз.
Двигаясь по инерции, Леха налетел грудью на подоконник, на мгновение у него потемнело в глазах. Он потряс головой, разгоняя боль, и перегнулся.
Сначала ничего разглядеть не получалось. Улица была освещена, но при такой погоде это не давало никакого эффекта. По тротуару мело нещадно, вихревые потоки взлетали до второго этажа, снег летел прямо в глаза, выбивая слезу, но Леха был уверен, что убийца там, внизу. Корчится от боли и пытается подняться.
Он свесился с подоконника и увидел выбежавшего из подъезда Колескина. Тот сначала метался из стороны в сторону, а потом остановился в недоумении, и Леха вдруг понял, что внизу… никого нет.
Из-за угла вынырнула машина, и в свете фар старший лейтенант вдруг увидел, как вдоль канала изо всех сил улепетывает прочь маленький кривоногий человечек в длинном не по росту пальто.
Видно, напугали они беднягу.
– Лех, ты его видишь? – крикнул ему Колескин, задрав голову.
Тишков помотал головой.
– Ушел, гад, – с сожалением констатировал тот и сплюнул.
Утром в понедельник старший лейтенант доложил обо всем прибывшему в отдел начальнику. Играя желваками на толстых щеках – как только сумел! – Худеев выслушал и всыпал ему. За все. За отсутствие рапорта, за самоуправст- во, за щенячью самонадеянность, нарушение субординации, протокола и устава.