Он глубоко вздохнул, достал из шкафа дробовик, убедился, что он заряжен и открыл дверь спальни.
Это было забавно, но он все еще помнил, как думал, когда они выходили в дверной проем: Bот мой подарок вам. С Рождеством, семья. Я люблю вас.
А потом два выстрела.
Позже, когда все уладилось, ему удалось, даже в разгар захвата власти зомби, отнести их тела в мусорный бак, залить их бензином и избавиться от них. Спустя несколько месяцев, время от времени, он просыпался от запаха их горящей плоти и запаха бензина в ноздрях.
Кэлвин посмотрел в зеркало заднего вида. Его лоб был покрыт каплями пота. Он все еще был в шапке Санты. Снежок c еe кончикa упал ему на лицо. Он поправил ее и продолжил движение.
Он был почти дома, когда увидел собаку и увидел, что они гонятся за ней. Собака была тощая, голодная, с черно-белыми пятнами, вероятно, какая-то смесь гончих. Она была на исходе сил, и когда уже стемнело, темп зомби ускорился. С наступлением глубокой ночи они могут двигаться намного быстрее. Эта собака уже была мертвым мясом.
Собака вырвалась на дорогу перед ним, и он затормозил. Из четырех зомби, преследующих собаку, только один остановился, чтобы взглянуть на него. Остальные трое побежали дальше.
Кэлвин сказал:
- Жрите суки, - направив грузовик в зомби, который остановился, чтобы посмотреть, и свалил его под пикап.
Он слышал, как он волочится внизу, пока он ехал. Остальные зомби гнались за собакой по улице; она бежал с длинным свисающим языком.
Собака свернула с дороги и побежала между домами. Зомби побежали за ним. Кэлвин начал отпускать это. Это не его проблема. Но, как будто не задумываясь, он свернул грузовик с дороги и пересек двор. Он поймал одного из зомби, толстого медлительного, который, скорее всего, был толстым и медлительным при жизни. Он перебросил грузовик через него и навалился на двух других.
Один услышал звук мотора, обернулся, чтобы посмотреть, и его свалило под бампер так быстро, что это выглядело как волшебное исчезновение. Другой, похоже, его вообще не заметил. Он был так поглощен собачьим обедом. Кэлвин сбил его грузовиком, ударил об стену дома и прижал к ней, затормозив грузовикoм, пока тот не раскололся надвое, a дом покоробился под давлением.
Кэлвин попятился, опасаясь, что мог повредить двигатель. Но грузовик все равно ехал.
Он осмотрелся. Собака стояла между двумя домами, тяжело дыша, ее розовый язык высовывался изо рта, как яркий энергетический галстук.
Открыв дверцу, Кэлвин позвал собаку. Собака не шевельнулась, но уши у нее поднялись.
- Давай, мальчик... девочка. Давай, песик.
Собака не двинулась с места.
Кэлвин посмотрел через плечо. Повсюду начали появляться зомби. Они были достаточно далеко, чтобы он мог сбежать, но достаточно близко, чтобы начать беспокоиться.
А потом он увидел, что пластиковая рождественская елка вылетела из кузова пикапа. Он подбежал, поднял ее и бросил назад в кузов. Он посмотрел на собаку.
- Сейчас или никогда, дружок, - сказал Кэлвин. - Давай. Я не из их числа.
Оказалось, что собака поняла его. Она приближалась к нему, виляя хвостом. Кэлвин наклонился и осторожно протянул к ней руку. Он похлопал ее по голове. Она, в сумасшедшем ритме, завиляла хвостом. На собаке был ошейник с небольшой алюминиевой биркой в форме кости. Он взял его между большим и указательным пальцами. На нем было написано по трафарету имя собаки: БАФФИ.
Оглядываясь на зомби, приближающихся через двор почти строем, Кэлвин сказал собаке:
- Давай, Баффи, иди со мной.
Он отступил, положив руку на открытую дверцу. Собака проскочила мимо него на сиденье. Кэлвин забрался внутрь, дал задний ход, и они выехали оттуда, хлопая зомби направо и налево, когда грузовик сломал их ряды.
Когда он приблизился к своему дому, солнце начало садиться. Небо было пурпурным, как молотая слива. Позади него, в зеркале, он мог видеть зомби, приближающихся со всех сторон, между домами, из домов, быстро движущихся по дороге.
Он дал газу, но тут послышался звук лопнувшей шины.
Заднюю часть грузовика резко занеслo влево, чуть не опрокинув грузовик, но Кэлвин вцепившись в руль выправил его. Он был вынужден притормозить. В зеркало заднего вида он мог видеть прибывающих мертвецов; море зубов и гнилых лиц. Он взглянул на собаку. Она тоже смотрела в заднее окно с озабоченным выражением морды.
- Я не должен был останавливаться ради тебя, - сказал Кэлвин и в одно мгновение подумал: Если бы я открыл дверцу и вышвырнул тебя, это могло бы их замедлить. Они могут остановиться и поссориться из-за горячего обеда.