— Мне жаль, — я подошла и сжала его руку.
— Все в порядке. Просто она прилипла и поговаривала о свадьбе, — он скривил лицо.
— Она выговорила слово на букву «с»? — я от ужала задохнулась. — Как нелепо с ее стороны. Но ей лучше знать. Ты же не пообещал ей?
— Не, я для этого слишком молод, — сказал он, проигнорировав мой сарказм.
— Тебе тридцать три, — напомнила я.
— Ну, как и сказал, слишком молод, — повторил он, пару раз кивнув.
Кингстон наигранно поежился и одарил меня взглядом, говорящим, что Бишоп прав. Человеку может быть и тридцать пять, а он все еще не будет готов связывать себя браком.
Вероятно, в воду Кентбери что-то подмешивают. Все мужчины города, включая моих братьев, не могут согласиться на брак, не покрывшись при этом аллергической сыпью.
— По этому вопросу мы никогда не договоримся, — вздохнула я. — Я все время оглядываюсь на свой возраст, ощущая, как биологические часы ведут отсчет, а вы двое клянетесь, что «не готовы» для брака.
— Какие еще биологические часы? — удивился Кингстон.
— Которые говорят, что я не смогу иметь детей, когда достигну определенного возраста, — ответила я.
А я даже на знаю, когда наступит этот самый возраст. На днях я прочитала статью о пятидесятилетней женщине, которая родила - двойню. Но что, если даже в пятьдесят я не смогу найти мужчину, с которым смогу построить семью?
— Поговори с Хитом, — настаивал Бишоп, и мы вернулись к разговору, который я старалась избежать.
— И что потом, превратить наши отношения во что-то странное? — в голосе стали слышатся нотки раздражения. — Я знаю, что он не разделит моих чувств.
Как я могла это знать? Я была безответно влюблена с Хита Миллера с четырнадцати лет.
— Может, стоит пойти в банк спермы и сделать искусственное оплодотворение? — пробормотала я.
— И зачем тебе это делать? — спросил Кингстон. — Ты что, сама родить не можешь?
— Потому что я хочу семью, — возразила я.
Но с такими аргументами я даже не могла спорить. Глупостью было бы сказать, что Кэсси уже восемь, и мне не достает маленьких детей вокруг. Я хочу большую семью с тремя или четырьмя детьми. Я хочу ребенка, за которым бы я могла гоняться по дому. Я хочу лепить снеговика размером с Кэсси зимой. Мне хочется вешать много носков на камин и особенную елку, на которой будут висеть игрушки, сделанные моими детьми.
Это так плохо, желать то, чего не можешь получить? Кэсси раньше нравилось проводить со мной время. А теперь она ищет больших приключений. Худшая часть всего этого в том, что Кэсси даже не мой ребенок.
— А что случилось с предложением по работе? — спросил Кингстон строгим голосом. Он был в образе старшего брата, и я ненавидела, что объектом для нотаций он выбрал меня.
— Это лишь собеседование. Я нужна тебе тут.
— Мы могли бы нанять кого-нибудь, кто будет организовывать свадьбы в отеле, — предложил Кингстон.
Надо было ему напомнить, что у нас толковый устроитель мероприятий. Но я решила этого не делать.
— Я найду менеджера в магазин подарков, — предложил Бишоп.
— Никогда еще я не чувствовала себя... такой... заменимой, — проговорила я.
Разочарование и гнев сковали мне горло. В желудке завязался тяжелый комок, и мне захотелось пойти домой и залезть под кровать.
— Менее, чем за пять минут ты сказал мне, что меня можно пустить в расход, — загнув указательный палец, я продолжила считать. — Второе, что никто не может в меня влюбиться, и третье, что я непригодна, чтобы стать матерью.
— Черт, Ли, это не то, что я имел в виду, — завыл Кингстон.
— Так, может, стоит прояснить?
— Мы просто говорим, что ты выглядишь встревоженно. Ты заслуживаешь больше, чем может предложить этот город. Мы не владельцы фешенебельного отеля в самом центре большого города. И Хит Миллер тебя не заслуживает. Он уже пустил тут корни со своим ребенком. Если хочешь иметь детей, ты станешь отличной мамой. Посмотри на Кэсси. Ты проделала с ней отличную работу, но она не твоя. И ты заслуживаешь большего.
— Работу, которую ты будешь любить, мужчину, который будет тебя боготворить, и семью с ним - вот чего ты заслуживаешь. Не ограничивайся семейным бизнесом и теми крохами любви от Миллеров, или банком спермы. Мы хотим для тебя лучшего. Я найму людей, которые смогут выполнять твою работу. Не потому, что ты нам не нужна. Бог знает, что ты нужна этой семье гораздо больше, чем клены, снег и яблоки.
Я расслабила плечи. Ясно, они беспокоятся. Они хотят для меня лучшего. А они знают, что для меня лучше? Я сама не знаю. Честно, я сама понятия не имею, лучше ли Нью-Йорк чем Кентбери.
Я родилась и выросла в этом живописном месте. В колледж я ходила в Бостоне. И мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к большому городу. Сначала меня доводили до ручки едкий смог и загрязненный воздух, которые ощущались постоянно. Мне не хватало спокойствия и умиротворения родного города летом и белого ковра, укрывающего все вокруг, зимой.
Я предпочитаю ходить по небольшому городку, где все друг друга знают. Люди ходят по городской площади от банка до прачечной или до кинотеатра. Если мы хотим праздничный ужин, то заказываем столик в горнолыжном отеле. Для вечера пятницы существует пиццерия внизу Главной улицы.
Мне нравится запах зимы, когда воздух холодный и наполнен влагой. Хотя в колледже я даже привыкла к тошноте от паров выхлопных труб. Я смогу сделать это снова. Переехать в Нью-Йорк было бы неплохо, но я сердцем чувствовала, что никогда не буду чувствовать себя там, как дома.
К тому же, мои братья правы. Рекрутер, который мне звонил, предлагал возможность всей жизни. В финансовом плане, профессиональном, но самое важное, в личном. Я должна проложить расстояние между Хитом и собой. Если мне повезет, я его разлюблю - такое вообще бывает? А если не повезет, то я просто это сделаю. Будем называть это следующей ступенью моей жизни - операция «разлюбить».
— И что, мне просто собрать вещи и уехать? — спросила я.
— А почему бы и нет, можешь хотя бы уехать на несколько лет, — согласился Кингстон. — А твои навыки в будущем смогут помочь отелю, или даже магазину подарков.
— И в большом городе полно банков спермы, — задумчиво проговорила я.