— Все прибыли? Хорошо. Начинайте Семен Александрович.
Гинзбург, заметно волнуясь, махнул рукой расположившемуся неподалеку связисту с коробкой полевого телефона и тот отчаянно закрутил ручку вызова. Неизвестно откуда появившийся порученец раздал всем новенькие бинокли.
Где-то вдалеке, слева, послышался рев мощных моторов. Росшие на дальнем краю полигона сосны дрогнули и рухнули, выпустив на полигон трех стальных монстров.
Совещание у наркома было в самом разгаре. Фрунзе как обычно сначала давал всем высказаться. Есть время и возможность послушать в большинстве своем умных людей и еще раз отточить свои аргументы, а то и поменять свое первое мнение на более обоснованное.
Новиков тоже пока не принимал участие в дискуссии. Сидел чуть в стороне и внимательно рассматривал макеты танков. Сделаны они были с любовью и самое главное с потрясающей точностью, постарались отобразить даже заклепки. Машины были, безусловно, интересные — двухбашенный танк немецкого конструктора Гроте, трехбашенный — Т-28, и до боли знакомый классический однобашенный Т-19.
Показ на полигоне был свеж в памяти. И впечатление оставил, надо сказать, весьма своеобразное.
Собственно ничего особенного Новиков не ожидал. О планируемой модификации Т-19. Он был извещен заранее, тем более, что и сам принимал активное участие в её разработке. Танк Гроте, машина конечно своеобразная, но явно экспериментальная и для реальной эксплуатации и производства не приспособленная. Хотя некоторые решения были, безусловно, интересными и заслуживающими внимания. Например, полусферическая башня и отсутствие башенки водителя. Да и представленный Т-28, ничем не отличался от своего исторического аналога, разве что в главной башне красовалось 45 миллиметровое орудие, вместо привычного «окурка» 75мм. Так что все было в пределах ожидаемого. По крайней мере, для него. Почти час рева моторов, грохота орудий и гулкого лая пулеметов. Для чего было необходимо приглашать его на это мероприятие, да еще и в такой необычной форме, ему было непонятно. Однако танки уже зарулили на смотровую линейку, а нарком и Слащев уходить и не собирались. Да и Гинзбург буквально светился и время от времени многозначительно поглядывал на Новикова. «Что же они там припасли? Неужели «пятиголового дракона Красной армии» Т-35? Вот уж не было печали! Этот монстр только на парадах хорош, а что с ним делать в реальных условиях боевых действий, никому придумать не удалось».
Но всему приходит конец. Пришел конец и непонятному ожиданию. На полигон вышел новый участник. Вот этого Новиков никак не ожидал. Машина имела несомненное родство с Т-28, но это было нечто совершенно другое. Короче, ниже. Компактнее. Сплошной лист лобовой брони с характерным углом наклона как у легендарной тридцатьчетверки. Несомненно, торсионная подвеска. Башня цилиндрическая, но заметно большего диаметра, чем у двадцать восьмого. И машина была намного шустрее. Единственное чего не хватало — орудия в башне. Сорок минут напряженного внимания и вот танк замер, взрыкнув, напоследок, мотором. Сдвинулась вбок крышка люка механика водителя! Открылся башенный люк. Экипаж выстроился рядом с машиной.
Новиков настолько засмотрелся на это чудо, что не заметил, как к нему подошли Фрунзе и Слащев. Поэтому от прозвучавшего за спиной вопроса невольно вздрогнул.
— Понравилась машина, товарищ майор?
— Извините товарищ нарком, действительно засмотрелся. И машина понравилась. Вот если вы разрешите…
— Разрешаю, разрешаю! На полчаса машина ваша.
И Фрунзе и стоявший рядом Слащев засмеялись. Но Новикову, честно говоря, сейчас было не до их реакции.
С управлением разобрался быстро. Несколько пояснительных слов механика и все стало понятно. Остальное походу дела. Один вопрос.
— Какой вес?
— Двадцать семь тон, товарищ майор.
— Крен, какой держит?
— До тридцати, если грунт хороший. И со сцеплением, поаккуратнее, товарищ майор.
— А я зачем о вес спрашивал? Думаешь, не понимаю?
— Извините, товарищ майор.
— Ничего капитан. Все правильно. Ты меня не знаешь, в отличие от машины. Ну, тронулись!
Сначала осторожно, затем все смелее, Новиков вел машину по полигону. Препятствия сменялись одно за другим. Машина шла уверенно. Надежно шла. Несколько раз Новиков прогнал машину по склонам различной крутизны, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Наконец забрался на вершину холма. Не глуша двигатель, перебрался в башню. Покрутил её вправо — влево, резко меняя направление и останавливая. Вновь вернулся за рычаги. Пора возвращаться. «Ай, да Гинзбург! Ай, да сукин сын! И когда же ты успел — зараза?! Думал меня удивить, конструктор?! Удивил. Но теперь держись. Назвался груздем — я тебя в такой кузовок запихаю, что мало не покажется. Пока из этого полуфабриката не получится настоящая машина».