Направляясь широкими шагами к дверям, Адриан еще раз обернулся, чтобы поглядеть на Рози.
– Я скоро вернусь, – сообщил он ей, – и доложу тебе свое решение.
Пытаясь выглядеть таким же жестокосердным и неумолимым, как сэр Магнус, допрашивающий свидетеля обвинения, Адриан прошагал обратно к столу. Черная Нелл в эту минуту рассказывала Гонории, что видит ее замужем за богачом с четырнадцатью детьми. Мистер Филигри, стоя на четвереньках, беседовал шепотом с жуком-оленем. Сэр Магнус, обняв одной рукой плечи мистера Паклхэммера, с большим воодушевлением пел вместе с ним «Солдаты королевы». Этельберт под звуки этой песни исполнял, как ему казалось, восточный танец живота, а лорд Феннелтри по-прежнему лежал в полном трансе на траве, слушая лорда Тэрви.
– Где Сэмэнта? – гаркнул Адриан.
Точнее, он намеревался гаркнуть, на самом же деле ему пришлось несколько раз прокашляться, прежде чем он смог выговорить эти слова.
– Сэмэнта? – отозвалась Гонория, удивленно озираясь. – Кажется, она пошла в дом.
– Отлично, – прорычал Адриан.
Эффект его драматического явления был несколько подпорчен тем, что он едва не споткнулся о мистера Филигри, направляясь к «Единорогу и Лире». Войдя в просторную кухню с каменным полом, темными балками и приветливо поблескивающими рядами кастрюль, он увидел Сэмэнту; она стояла у окна, глядя вдаль. Адриан решительно пересек всю кухню и остановился за спиной у Сэмэнты. Прокашлялся.
– Сэмэнта, – резко произнес он, – мне нужно поговорить с тобой.
– Лучше бы тебе заткнуться, – отрезала Сэмэнта.
– Нет уж, лучше ты не вздумай командовать мной, – парировал ошеломленный Адриан и засунул руку под край пиджака на манер Наполеона.
– Если ты сейчас же не замолчишь и не уберешься, я не отвечаю за себя, – отчеканила Сэмэнта, поворачиваясь к нему и сверкая глазами.
– Полегче, – сказал Адриан, отступая на шаг. – Ты ведешь себя, точно ребенок.
– А ты, – выпалила Сэмэнта, – ты пьян.
– Я вовсе не пьян, – возразил потрясенный Адриан. – Ничуть не пьянее других.
– Ты пьян, – настойчиво повторила Сэмэнта, – иначе не посмел бы говорить со мной таким повелительным тоном, словно… словно ты обращаешься к лошади.
– К лошади? – ужаснулся Адриан. – Я никогда не обращался к тебе, словно к лошади.
– Именно так. Словно я очень старая и очень плохо объезженная лошадь.
И с этими словами она, к великому испугу Адриана, разразилась рыданиями.
– Перестань, ради Бога, – взмолился Адриан. – Прости… извини меня… только перестань плакать.
– Я не плачу, – ответила Сэмэнта, заливаясь слезами.
– А что же ты тогда делаешь? – спросил Адриан с наигранным весельем. – Принимаешь душ?
Сэмэнта слегка опешила, потом неожиданно рассмеялась сквозь слезы.
– Нет, ты балда, – нежно произнесла она. Адриану показалось, что кто-то пронзил его сердце раскаленным вертелом.
– О, Сэмэнта, – вымолвил он, – я так тебя люблю. Сэмэнта посмотрела на него.
– Что ж, – заметила она погодя, – это похоже на взаимное чувство.
– Ты хочешь сказать, – заговорил Адриан, не веря своим ушам и чувствуя себя так, будто он вознесся в стратосферу на воздушном шаре, – ты хочешь сказать, что я… что ты… что ты и я… что ты…
– Долго же ты собирался признаться мне, – отозвалась Сэмэнта.
– Нет, ты в самом деле хочешь сказать, – твердил Адриан, – что я… что ты…
– Знаешь что, – сказала Сэмэнта, не сводя с него глаз, – если ты еще долго будешь так заикаться, не видать нам медового месяца.
Адриан пылко обнял Сэмэнту и поцеловал ее теплые губы. Затем поцелуями осушил ее слезы (самые крупные и прелестные, какие когда-либо проливала любаядругая женщина) и снова поцеловал губы, проверяя, в самом ли деле они такие же мягкие и нежные, как розовые лепестки.
– Ты хочешь сказать, что согласна выйти замуж за меня? – спросил хрипло.
– Возможно, это новость для тебя,– ответила Сэмэнта, – но я решила выйти замуж за тебя в ту самую минуту, когда увидела тебя лежащим на диване вечером после того несчастного случая с поездом.
Адриан снова недоверчиво воззрился на нее, потом еще раз поцеловал.
– Я должен кому-нибудь сказать об этом, – сообщил он.
После чего промчался через всю кухню к задней двери.
– Эй!! – заорал он, выскочив на лужайку. Мирных, малость хмельных персонажей сцены под дубами будто ударило током. Даже лорд Феннелтри сел.
– Я женюсь на Сэмэнте! – прокричал Адриан.
– Хочешь сказать, что ты только сейчас это обнаружил? – брюзгливо произнес сэр Магнус.
– Но… откуда вам это было известно? – удивился Адриан.
– Секрет, – ответил сэр Магнус. – Есть такое понятие, как профессиональная тайна, которая не терпит разглашения.
– Ты женишься на Сэм? – воскликнул мистер Филигри, прервав беседу с жуком и вскочив на ноги.
– Если вы не против, – сказал Адриан.
– Не против? Да это просто замечательная новость. Выходит, мы теперь породнимсяс Рози!
– У вас случайно не найдется шампанского? – беспечно справился Адриан.
– Отличная штука, – заметил сэр Магнус. – Ничто так не подходит для тоста, как шампанское с вишневкой.
Вся компания дружно проследовала на кухню, и пока мистер Филигри доставал шампанское (чуток теплое, но от того нисколько не хуже), Гонория и Черная Нелл осыпали поцелуями Сэмэнту, после чего Гонория вдруг разрыдалась.
– С чего это ты льешь слезы? – осведомился Этельберт.
– Я всегда плачу на свадьбах, – с достоинством произнесла Гонория.
– Но ведь это еще не свадьба, – возразил Этельберт.
– Почтисвадьба, – парировала Гонория.
Шампанское разлили по бокалам, и сэр Магнус предложил выпить за счастливую пару, что и было сделано с большим воодушевлением. Адриан приготовился в сороковой раз поцеловать Сэмэнту, когда вдруг вспомнил про Рози.
– Боже, – сказал он, – я совсем забыл про Рози. Ей тоже следует выпить по этому случаю.
– Я приведу ее, – пропел мистер Филигри, – приведу бедняжку.
И он выпорхнул из кухни.
– Надеюсь, – обратился к Сэмэнте лорд Феннелтри, – вы окажете мне честь, позволите навещать вас, когда поженитесь?
– Вы всегда будете одним из наших самых желанных гостей, – ответила Сэмэнта. – Да что я – не только вы, все, кто здесь собрался!
– Разумеется, – подхватил Адриан.
В эту самую минуту вновь появился мистер Филигри. Тяжело дыша, весь потный и красный, он вбежал на кухню со всей скоростью, на какую был способен при своем весе.
– Адриан, – пропищал он, – Адриан, живей!
– Что случилось! – испуганно осведомился Адриан.
– Это Рози! Пользуясь тем, что мы ушли, она схватила бочонок с вишневкой и умчалась с ним.
О Господи, подумал Адриан, начинается все сначала.
– Быстрей, – распорядился сэр Магнус. – Мы должны окружить ее, пока не убежала слишком далеко. Вперед!
И он выскочил из кухни с развевающимися сзади фалдами визитки, преследуемый по пятам Гонорией, Черной Нелл, Этельбертом, мистером Паклхэммером и судьей. За ними трусил вразвалку мистер Филигри.
Адриан повернулся к Сэмэнте.
– Ты точнохочешь выйти замуж за меня?
– Абсолютно точно.
– Даже несмотря на Рози?
– Главным образом из-за нее, – улыбнулась Сэмэнта. Адриан быстро поцеловал ее.
– В таком случае я отлучусь на минутку, – сказал он. – Я должен поймать моего единственного здравствующего родственника.
И он выбежал на солнце и поспешил вдогонку за остальными.
ЛЮДИ И ЗВЕРИ
(О Дж. Даррелле и его книгах)
Нет свидетеля честнее книжной полки. Пишущий человек часто выглядит умнее, чем он есть на самом деле, ибо тексту легко удается выглядеть лучше автора; уж, во всяком случае, начитанней. Писать в определенном смысле проще, чем читать. Но библиотека знает все о страстях своего владельца. Потертость корешка – верный знак не только любви, но и постоянства; мимолетное чувство не оставляет следов на переплете. Только когда книгу читают постоянно с детства, она приобретает благородную обветшалость – «печальное очарование вещей». Среди таких книг на моих полках – засаленный «Пиквик», несколько растрепанных томов Гоголя и Достоевского, «Швейк», Конан Дойл, «Три мушкетера», конечно, и еще – неопрятная серо-бурая пачка, засунутая в угол, чтоб не вываливалась. Это – десяток даррелловских книг. Зачитаны все, но одна, без признаков обложки, хуже всех – это самая первая, «Перегруженный ковчег». Мы оба появились на свет в 1953 году, но она, по-моему, сохранилась хуже. Что и неудивительно: я ее читал, сколько себя помню.