========== часть 1 ==========
1–2 сентября
Мы избили его уже на второй день. Хотя он уже на первый нарывался по полной. Подумать только, явиться в МОЮ школу с розово-малиновыми волосами! Испортить МОЁ последнее первое сентября! Мы типа готовились, эдакие красавцы-кадеты на финишной прямой, на излёте. Я неплохо воспитал одноклассников — все в брюках, а не в джинсах, в форменных пиджаках, галстуках… Да, именно я. Может, кто-то там думает, что у меня пунктик по поводу внешности, — наверное, правильно думает. Бесит жлобский вид: вытянутые джинсы и треники, засаленные волосы и футболки с глупейшими надписями, напульсники и прочая хрень. В конце концов, мы в элитной школе учимся — единственной в нашем городе, даже не школа — лицей. Деньги немалые папашки платят, английский шесть раз в неделю, деточки не простые, «золотые» практически, а не всякая убогость. Вот и соответствуйте! По крайней мере, в МОЁМ классе будет всё правильно. Класса с восьмого я наводил порядок в родном коллективе, типа neuordnung устроил.
В девятом удалось вышарить из лицея незабвенного одноклассника Мотю (Матвея по рождению), который упорно в кедиках на сменку ходил и в полинялых свитерах рассекал — хиппоза ботаническая. Занятия боксом мне, безусловно, помогали в установлении порядка. А ещё друзья верные (тоже, кстати, не сразу врубились, что марку во всём держать нужно): Муха, или «мелкий» — это Ринат Мухаметдинов, Дюха, то бишь Андрей Замиралов, ну и Кот — местный шутник. Короче, к 11-му классу МОЙ класс — картинка, учителя на нас не налюбуются и не нарадуются: серьёзные, красивые, чуть циничные молодые люди, несколько девчонок-заучек и пара местных фуфыр. Девчонок меньше, так как класс физико-математический.
Класс действительно МОЙ. Не раз слышал от учителей или лицеистов фразы типа «это из горбатовского класса?» или «передай в класс, где Горбатов…» То, что я лидер, знаю, со мной советуются, а может, и боятся. Думаю, что не из-за бокса… Не настолько уж часто я бью сам, только если уж совсем достал кто… Скорее всего, причин авторитета много: учусь вроде отлично, красив (чё скрывать-то!), хорошо сложён, обеспечен, летом на права сдал, тачку отец подогнал, ни перед кем не пресмыкаюсь, не заискиваю, движухой всякой в лицее руковожу… Вот и в этот раз линейку перед школой придумывали и вели практически вдвоём с Милкой Воеводиной — бой-бабой из параллельного 11«б». Зажигательно так вели, с первошами играли, номера представляли, на новый учебный год «гадали», шутки шутили, гостей всяких высоких охмуряли… И на этом празднике жизни с высоты крыльца лицея я вдруг узрел розовую голову в рядах СВОИХ ОДНОКЛАССНИКОВ. Голова весело по-клоунски переливалась в солнечных лучах, более того, на ушах этой длинноволосой уродки цвета фламинго водружены массивные наушники! Во время очередного танцевального номера спрашиваю у Милки:
— У нас новенькая в классе, что ли?
— Про новенькую не слышала, а вот про новенького знаю точно, он приехал откуда-то издалека, хотя раньше жил в нашем городе. Но я не видела его, — кричала в ухо Воеводина.
— Парень? Да ты посмотри там, где наши стоят, видишь розовое чмо, факт — девка!
Милка посмотрела, сощурив глаза:
— Ну-у-у… не знаю, отсюда не разглядишь — может, это и парень, высокий всё-таки!
— А с волосами-то что?!
— Ну-у-у… может, эмо какое, — предположила Воеводина и гаденько так посмотрела мне в глаза, и по плечу хлопнула. — Тебе, Мишенька, и флаг в руки, перевоспитывай, переодевай, делай из эмо homo! Только, если это всё же девушка, волосики оставь, вон как весело сразу в ваших тёмных рядах!
Действительно, на фоне чёрных форменных пиджаков малиново-розовая копна смотрелась прямо-таки клумбой.
Линейку мы всё-таки закончили, взяли малышей за ручки и повели их на первый урок. А сами потом к своей классной, на свой «последний первый» урок. Класснуха у нас — мировая тётка — ведёт литру и русский, мы с ней дружим, хотя в разборки и тёрки внутренние не посвящаем, конечно.
В классе я сразу направился на розовый цвет, сутуло припавший к столешнице за последней партой. За мной вприпрыжку Муха.
— Эй, мадам! — Я постучал по парте. Но малиновая голова не реагировала, из динамиков доносились звуки с низкими басами. Тогда я схватился за обод наушников и содрал их с этого(ой) чмо. Чмо удивлённо выпрямилось… и у меня «в зобу дыхание спёрло», как классик выразился… Оно было парнем, это раз. Вокруг глаз жирной линией чернела подводка, ресницы были густо накрашены, и тушь махрами окаймляла чёрные, без зрачков глаза, это два. В правой брови пирсинг — три колечка, в ушах колечек больше, это три. Вообще, черты лица — правильные, скулы высокие, нос немного вздёрнутый, рот небольшой, губы тонкие, на коже тональный крем, делающий лицо похожим на маску, это четыре. Но самое гадкое — это страз, прилепленный ниже глаза, типа слеза, это даже не пять, это блядь! Я не сразу сообразил, что и сказать!
— Ты кто, монстрила?
— Отъебись, — это он так разговор продолжил и, пользуясь моим замешательством, выхватил свои «уши».
— Ты, сука крашеная, с кем так разговариваешь? — подвыл Муха.
— Я ни с кем не разговариваю, валите от меня. — И розовый ублюдок вновь стал напяливать наушники. Не вышло, я резко выхватил их из его рук и свободной рукой впился в его волосы, скрутив их в кулаке и поднимая его за причёску над партой:
— Слушай сюда, розарий недоделанный, во-первых, выбирай базар в мой адрес…
— Отъебись, — неожиданно весело вставил ублюдок.
— Во-вторых, — я сильнее сжал его волосы, — эта парта моя! В-третьих, в МОЁМ классе всякие пидорасы учиться не будут!
— А ты кто? Истребитель пидорасов? — розовый ехидно сощурил глаза, они у него тут же превратились в чёрные сияющие щели. При этом он даже не сопротивлялся, не хватался за голову, не морщился от боли, сука…
Ярость вскипела во мне и вылилась, как молоко из кастрюли — я, одновременно отпуская его волосы, правой рукой устроил ему неслабый хук. Розовый отлетел к подоконнику, согнувшись, роняя стул и ловя падающий горшок с геранью.
Видно, что задохнулся, видно, что больно, только вот страха ни в одном глазу. Да и вообще никаких особых эмоций — ни злости, ни обиды, ни задора. Он устало встал, опираясь на батарею, поставил горшок и стряхнул с себя почву. На нём были тёмно-малиновые джинсы, это раз! Ярко-синий пиджак с пуговицами в виде черепушек, это два. На запястьях какие-то очень широкие напульсники, плетёные браслеты, это три. Под пиджаком тупо белая футболка, а на ногах навороченные гриндерсы какого-то аляповатого цвета и бешеного фасона. Фрик чистой воды! И он так спокойно мне:
— Отъебись!
Не, нормально? У меня аж зубы заскрипели. Я дёрнул разделявшую нас парту, чтобы продолжить атаку, но тут в класс зашла Марта Ивановна.
— Ну, друзья мои, давайте начнём наш классный час! О, вы уже познакомились с новым учеником? Ребята, это Ян Комаровский, ему трудно будет влиться в наш дружный коллектив, надо ему помочь. Вот, Ян, это наш лидер — Михаил Горбатов, ты к нему обращайся, я тебе рекомендую, ну что ж, рассаживаемся, рассаживаемся, начнём!
Пришлось кулаки и зубы разжать, изобразить милую и тёплую улыбку. «Яночка, значит? Розовая Яночка! Откуда ты такой взялся?» А этот розовый, никак не отреагировав, сел обратно и полез доставать из-под парты упавшие наушники. Его розовая голова скрылась под столешницей.