— Конечно, — одними губами пролепетала Марго, онемевшими пальцами сжимая бокал и чувствуя, как волнение стягивает внутренности в узел.
— Я ожидаю наследника, — прошептала Ревекка.
И, сразу же отстранившись, в несколько глотков осушила бокал.
— Как?!
Марго вскочила.
Салон завращался вокруг нее каруселью. Поплыли лица придворных дам, цветы, гобелены, лакеи в праздничных ливреях. Пузырек выпал из разжавшихся пальцев и, крутясь, покатился под софу.
— Вы…
— Шш! — Ревекка прислонила палец к губам и поднялась тоже. — Вы обещали, так? Пока это тайна, я собиралась рассказать супругу по окончании бала. Да что с вами? — заметив побелевшее лицо Марго, всполошилась тоже. — Вам, никак, дурно?
— Слегка, — ответила баронесса, прижимая пальцы к виску. — Простите, ваше высочество. Мне нужно на балкон…
— Конечно, конечно! — кивала Ревекка, и Марго больше не видела ее лица, а видела расплывающееся белесое пятно, где вместо глаз зияли черные дыры. И призрачный барон смеялся и бесновался в сознании, бесконечно повторяя слова его преосвященства:
«Речь не идет об убийстве, только об угасании… Трех капель хватит, чтобы ее высочество никогда не смогла бы зачать наследника…»
Если бы знать раньше. Если бы…
«А что тогда? — продолжал фон Штейгер. — Ты все равно бы сделала это. Ты ведь опробовала эликсир ютландца на себе, прежде чем подменить пузырьки».
— Не знаю! — вслух простонала Марго, прислонясь плечом к мраморной колонне и зябко вздрагивая всем телом. — Я не знаю, как эликсир повлияет на беременность! Видит Бог, я не желаю зла их высочествам!
Она закусила пальцы, жмурясь от слепящего света и пытаясь выровнять сбившееся дыхание. И едва не подскочила, когда на оголенное плечо легла чья-то ладонь.
— Маргит, — услышала она чужой, но такой знакомый, желанный и одновременно ранящий душу голос. — Ты пришла…
Обернувшись, Марго встретилась с янтарным взглядом Спасителя.
В груди сделалось тесно и горячо: от обжигающего ли касания, от внутреннего ли жара, зародившегося под сердцем. Опустив ладонь — скользящим, неуловимо ласкающим движением, — кронпринц повторил совсем тихо:
— Ты пришла. Я рад.
— Вы приказали, ваше высочество, — ответила Марго, не узнавая себя за дрожью в голосе. Она боялась поднять глаза, боялась, что взгляд выдаст ее смятение, ее испуг; расскажет о только что совершенном преступлении — не убийстве, нет-нет, Марго запретила даже думать об этом! Ведь красная пыль излечила ожоги Родиона, а после, добавленная в эликсир доктора Уэнрайта, избавила саму Марго от бессонницы и женских болей.
— Мой приказ — это гарантированный допуск ко двору, — услышала в ответ и прижалась голыми лопатками к мрамору колонны: близость Генриха была столь неуместной, столь тягостной и все-таки желанной. — Но я понимаю. Должно быть, непривычно видеть столько высокомерных особ разом… и меня в придачу. — Мимолетно, будто случайно, коснулся ее руки, и, почувствовав сковавшее Марго напряжение, добавил: — Ты совсем отвыкла.
— Я в смятении, ваше высочество, — с усилием выговорила она, все так же не поднимая глаз. — Это мой первый рождественский бал, я не знакома ни с кем из присутствующих.
Марго, наконец, подняла взгляд — будто увидела Спасителя впервые: не такого, как на портретах, не такого, каким запомнила тем августовским утром, и чей образ бережно хранила в памяти. Нынешний Генрих был другим — повзрослевшим, утомленным и совсем неулыбчивым.
— Знаю, — сказал он, за изломом бровей скрывая нервозность. — Я здесь так же одинок, как и ты, Маргит, и лишь воображаю, что знаю всех наперечет. Смотри, смотри! Это герцоги Аушпэрги, — он дернул щекой, фальшиво улыбаясь проходящей паре, и те столь же искусственно улыбнулась и ответ. — Они похожи на заводных болванчиков, и все надеются урвать кусок посочнее от императорского стола… или от императорской власти. Взгляни на того господина, — проследив за взглядом Генриха, Марго увидела высокого, статного военного с буйной иссиня-черной шевелюрой и умными птичьими глазами. — Турульский посол сегодня изображает мою тень. Он как ворон, что вьется над тяжело раненным бойцом. — Поджав губы, Генрих отрицательно покачал головой. — Нет, нет, друг мой Бела. Я снова и снова отвечу отказом. А вот и граф Рогге…