Рубенс подчеркивает, что взывает только к заступничеству своего покровителя, государственного секретаря, Кьеппио, хотя мог бы без труда заручиться поддержкой кардинала Боргезе. Громкое имя, ничего не скажешь! Шипионе Каффарелли Боргезе, всемогущий племянник папы, — вот кого сумел вовлечь в свою игру Петер Пауль. Само собой, он добивается того, чего хотел. Винченцо предоставляет ему трехмесячную отсрочку. Но прошло полгода, а Петер Пауль все еще находится в Риме. На сей раз он получает формальный приказ. Герцог намерен предпринять длительное путешествие во Фландрию и хочет взять с собой своего художника. Рубенс повинуется. Однако, чтобы быть уверенным, что по возвращении из путешествия он сможет вновь вернуться в Рим, он просит содействия кардинала Боргезе. У него есть отличный предлог: картина еще не водворена на место, и, кроме того, она нуждается в небольших поправках.
В конце июня 1607 года Петер Пауль возвращается в Мантую. Но за это время герцог передумал: воды Спа он решил заменить морским воздухом и, отказавшись от Фландрии, направиться в Геную. В Генуе Винченцо ведет образ жизни довольно странный для человека, желающего лечиться: приемы, пиршества, представления, концерты, поездки, всевозможные церемонии, которые украшают своим присутствием «прекрасные нимфы». Кардинал Дориа оказался таким же азартным игроком, как сам герцог… Дож, сенат, местная знать, вроде Паллавичини и Спинолы[101],— все наперебой стараются как можно роскошнее принять герцога и его свиту, чтобы подтвердить славу генуэзского гостеприимства.
Петер Пауль присутствует на этих пышных увеселениях в качестве статиста, но при этом он не забывает свое ремесло. Следуя примеру Микеланджело, Леонардо, Рафаэля, Джулио Романо, Рубенс интересуется архитектурой. Генуя изобилует замечательными дворцами: дворец Леркари Пароди, построенный Галеаццо Алесси, дворец Реджо Подеста, созданный Джованни Баттиста Кастелло, знаменитый дворец Дориа-Турки, автором которого был Рокко Лурага[102], дворцы на Виа Бальби и Виа Нова, с их великолепными скульптурными украшениями и многоцветными фасадами. Петер Пауль неутомимо рисует фасады, сечения и планы. И кроме того, конечно, пишет. Так ему представляется возможность написать портрет маркизы Бриджиды Спинолы [103], невесты дожа.
Возвратившись в свою столицу, герцог Мантуанский застает письмо от эрцгерцога Альберта, которое повергает его в страшный гнев. Правительство Нидерландов просит герцога отпустить на родину одного из его подданных, чтобы он помог родным уладить семейные дела. Этот подданный не кто иной, как художник Петер Пауль Рубенс. Что за неотложные дела требуют присутствия Рубенса среди близких? В письме это не уточняется, да и вряд ли сам Рубенс сумел бы ответить на этот вопрос. Его брат Филипп возвратился в Антверпен, он в дружеских отношениях с влиятельными лицами у себя на родине. Уж не он ли подстроил присылку письма? А может быть, братья задумали этот план вдвоем еще в Риме?
Верный своей обычной политике, Петер Пауль непроницаем. Что бы ни случилось, он неизменно обходителен и улыбчив. Он знает, что сила не на его стороне. То, что происходит в его душе, он таит про себя. Без сомнения, он понимает, что при дворе Винченцо он не добьется успеха. Однако сильные мира сего прислушиваются лишь к голосу тех, кого они считают себе ровней. Вот зачем в свое время понадобилось письмо Боргезе, а теперь письмо эрцгерцога. Но если таков был замысел Петера Пауля, он поставил не на ту карту. Герцог отнюдь не глуп. Хитрость показалась ему шитой белыми нитками. Поэтому он довольно любезным тоном ответил эрцгерцогу, что лишен возможности удовлетворить его просьбу. Конечно, если Рубенс намерен покинуть его службу… Но нет, «означенный Рубенс вовсе не имеет такого намерения, потому что хочет остаться у меня, и я тоже не имею намерения с ним расстаться, поскольку хочу оставить его». Битва проиграна. Придется начинать все сначала.
В середине декабря Петер Пауль вернулся в Рим. Когда его картина была помещена в алтаре, он обнаружил, что она очень невыгодно освещена — отсвечивает так, что ничего нельзя рассмотреть [104]. Рубенс дорожит своей репутацией и не хочет, чтобы о нем судили по произведению, которое находится в таких неблагоприятных условиях. Но отцам из святой конгрегации картина очень нравится, и они разрешают Рубенсу снять ее только в том случае, если он обяжется выполнить копию с нее на аспидной доске или на другом поглощающем краски материале.
101
102
103
Автор неточен. Бриджида Спинола была женой генуэзца Джанкарло Дориа, чей конный портрет хранится в Палаццо Веккьо во Флоренции.
104
Речь идет о церкви Санта Мария ин Валличелла в Риме, для которой Рубенс написал большую алтарную картину «Мадонна с младенцем, св. Григорием Великим и святыми». Отвергнутая заказчиками, картина была впоследствии помещена художником над могилой его матери Марии Пейпелинкс в Антверпене.