Вспыхнула молния, освещая хижину перед ней. Руби никогда не была еще более напугана. Линкольн был всего в нескольких шагах от холма.
Собрав свою храбрость, она подождала следующей вспышки молнии, а затем побежала к холму, как будто гончие ада неслись за ней.
Она чуть не упала на нижнюю ступеньку, спеша добраться до хижины.
– Линкольн? – позвала она, стуча в дверь.
Она внезапно открылась, на пороге стоял Линкольн в плаще.
– Руби?
– Слава Богу, я нашла тебя! Мы должны идти. Ураган вот-вот придет.
– Тебе не следовало приезжать сюда.
Сильный порыв ветра пронесся по местности, направляясь в сторону Руби. Она упала с крыльца.
– Руби!
Линкольн опустился вслед за ней и взял ее на руки, прежде чем она смогла вздохнуть.
– С тобой все в порядке? – прорычал он, возвращаясь назад к крыльцу.
Взрыв расколол ночь, пронзая барабанные перепонки Руби оглушительным звуком. Линкольн дернулся вперед, но не уронил ее. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что в него стреляли. Прозвучал еще один пронзительный звук, и Линкольн пошатнулся вперед. Он опустился на колени все еще на руках с Руби.
– Беги.
– Нет! – закричала Руби, пока его руки ни опустились, и он ни упал на бок.
Слезы пролились из ее глаз и, смешавшись с дождем, скатывались по ее лицу. Руби встала на колени, ее взгляд искал в темноте любые признаки движения.
– Оставь нас в покое! – закричала она, нависая над телом Линкольна, чтобы защитить его, насколько могла.
Когда больше не раздалось выстрелов, Руби положила руку под голову Линкольна и приподняла ее.
– Линкольн? Пожалуйста, очнись.
Он застонал, его голос надломился от боли.
– Уходи отсюда.
– Я не оставлю тебя, – задохнулась она, положив его голову себе на грудь. – Мы должны отнести тебя на лодку, Линкольн. Ты меня слышишь? Ты должен мне помочь. Я не смогу нести тебя.
Еще один стон соскользнул с его губ.
Он немного помолчал, прежде чем встать на колени, непрерывная молния показывала, что капюшона на нем больше нет. Руби вскочила на ноги, согнулась и обвила его руки вокруг своей шеи.
– Ты можешь это сделать, Линкольн. Давай.
Его большой вес почти уронил ее обратно вниз, но ей все же удалось остаться в вертикальном положении. Едва.
Линкольн споткнулся и пошатнулся рядом с Руби, падая несколько раз на их пути к причалу.
Поднялись ветры, идти стало в десять раз труднее. После нескольких минут борьбы измученная Руби помогла Линкольну войти в плоскодонку. Она бы воспользовалась бы катером Линкольна, но сомневалась, что ключи были при нем.
Прикрыв его лицо капюшоном плаща, Руби завела двигатель и повела маленькое судно через ветер и дождь обратно в особняк.
ГЛАВА 38
Руби удалось доехать до эллинга без приключений. Она привязала лодку в доке и подняла край капюшона Линкольна.
– Я за помощью. Скоро вернусь за тобой.
Когда он не ответил, Руби опустила ухо к его рту. Воздуха не было.
– Линкольн? – вскрикнула она, приложив два пальца к его шее – его пульс едва ощущался.
– О, Боже. Не смей умирать.
Выбравшись из лодки, Руби побежала наперекор сильному ветру к боковой двери дома и дернула ее.
– Стайлс!
– Мисс Руби? – выдохнул слуга, поворачивая за угол на кухню. – Какого черта?
– Приведите помощь к эллингу. Там Линкольн. И поторопитесь!
Не дожидаясь ответа, Руби побежала так быстро, как будто ноги сами несли ее обратно в эллинг. Она забралась в лодку и откинула капюшон Линкольна.
– Помощь уже в пути. Ты меня слышишь?
Она снова проверила его пульс, слезы облегчения и страха капали по ее щекам.
– Где он? – позвал Стайлс, вбежав в эллинг за доктором и миссис Туф по пятам.
Руби откинулась назад, освобождая место для двух мужчин.
– В него стреляли. Дважды!
Стайлс и доктор сумели вытащить Линкольна из лодки и перетащить его в дом. Миссис Туф побежала вперед, чтобы открыть дверь.
– Поднимите его в комнату, – прохрипел доктор, поворачиваясь к лестнице.
Руби обогнала их, обезумев от беспокойства. Девушка забежала в комнату Линкольна и сдернула одеяло с кровати. Стайлс и доктор неловко положили массивное тело Линкольна на большую кровать.
– Принесите мне мою сумку, – рявкнул доктор, ни к кому конкретно не обращаясь.
Стайлс выскочил из комнаты, почти споткнувшись в спешке о ковер за дверью.
– С ним все будет в порядке? – прошептала Руби, когда доктор открыл плащ Линкольна и разорвал рубашку спереди.
Врач говорил, не останавливаясь.
– Я не знаю, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти его. Мне нужна горячая вода, алкоголь, полотенца и множество бинтов.
– Я все принесу, – объявила миссис Туф, остановившись в дверном проеме.
Стайлс бросился назад, держа в руке черную сумку. Он быстро поставил ее на тумбочку рядом с кроватью. Доктор немедленно начал собирать инструменты, которые ему нужны. И начал с капельницы.
– Он потерял слишком много крови. Где алкоголь?
– Здесь, – сказала миссис Туф, возвращаясь в комнату с охапкой припасов.
Следующие два часа, казалось, тянулись вечно для Руби, которая вышагивала вдоль подножия кровати, слезы капали с ее подбородка. Ураган прибыл и принес с собой ветер со скоростью сто двадцать миль в час. Но этот шторм бледнел по сравнению с бурей, избивающей сердце Руби.
Ветви ударяли по стеклам, огни начали мерцать. «Что может занять так много времени?» – подумала она в сотый раз.
– Я теряю его, – вдруг проорал доктор, начиная компрессию грудной клетки.
Комната наклонилась под ногами Руби. Они начали трястись так сильно, что она едва могла стоять.
– Линкольн, пожалуйста! – закричала Руби, переползая на другую сторону кровати рядом с ним. – Пожалуйста, не оставляй меня.
Внизу пробили старые дедушкины часы, объявив первым ударом, что уже полночь. День рождения Линкольна. Перезвон.
– Скажите мне, что делать! – всхлипнула Руби.
Молния треснула, огни вспыхивали снова и снова. Перезвон.
Руби не могла дышать, так больно было в груди. Она не могла потерять Линкольна. Не так, не в эту ночь. Перезвон.
– Зажмите нос, наклоните голову назад и вдохните ему в рот, – приказал доктор, заполняя шприц и впрыскивая что-то внутривенно Линкольну. Перезвон.
– Что это? – прошептала Руби, наклоняя голову Линкольна. Она сжала нос и прижалась своими губами к его.
– Это атропин.
Врач продолжал сжимать грудную клетку, в то время как Руби вдыхала каждую унцию жизни и своей любви в рот Линкольна. И она действительно любила его, поняла она, молясь увидеть хоть какой-то признак того, что он все еще жив. Перезвон.
– Есть пульс, – объявил доктор за несколько секунд до того, как погас свет, и комната окунулась в полнейшую темноту.
Руби подняла голову, слезы облегчения капали с ее подбородка. Прозвучал двенадцатый звон. Она перевела взгляд к столу перед окном, когда в комнате раздалась еще одна вспышка молнии. Последний лепесток розы упал.
Комната начала вибрировать с грохотом поезда. В воздухе разразилась звуковая волна, взорвавшая окна. Руби закрыла голову и наклонилась к лицу Линкольна, чтобы защитить его от летающего стекла. Еще одна звуковая волна пролетела через комнату, разбив зеркало, которое стояло у стены возле изголовья кровати.
– Какого черта? – крикнул доктор откуда-то в темноте.
Стайлс бросился в комнату с фонарем в руке.
– Что это было?
Руби открыла рот, чтобы сказать, но слова не слетели с ее губ. Свет от фонаря коснулся лица Линкольна. Его удивительного красивого лица.
– Линкольн? – прошептала Руби, поглаживая его щеку дрожащими пальцами.
Его веки медленно поднялись, открывая эти удивительные голубые глаза.