Не скрою, мы были рады, что остались целы и невредимы.
Однако судьба играет человеком по своим правилам, ибо истинную плату за свои труды я получил только сейчас. Если исключить мизерный аванс, полученный мною еще на засранном пирсе славного города Гамбурга, то, пожалуй, это норманнское весло (тут капитан Гуго Уфлянд гулко постучал по тяжелому гребковому инструменту), является самой наглядной и самой справедливой частью моего честного каперского гонорара...
Гребцы промолчали.
- Вам, конечно, наплевать... - убитым голосом произнес Гуго Уфлянд. - Но, по крайней мере, по мне так лучше сидеть с веслом на руках, чем покоиться на морском дне.
Гребцы не возражали.
- Не верите?.. - угрюмо справился Гуго Уфлянд. - Тогда взгляните на себя еще раз. Мы наглядный пример коварства фортуны. Мы все хотели бы производить законный грабеж во имя царствующих династий и собственных карманов? Разве не так?..
Гребцы задумчиво склонили головы.
- Увы, - философским тоном заключил Гуго Уфлянд. - Жизнь - это непрерывная череда разбоя и насилия. - Вчера - грабили мы, а сегодня - ограбили нас. А уже назавтра будьте непременно готовы к тому, что ограбят не только наших детей, но и внуков. Это нормально. Так что, хотим мы того или нет, но каждый из нас состоит из нашего опустошенного прошлого, ребята. Мы все родом из наших сомнительных надежд, потаенных желаний и грабительских планов. У нас нет будущего. Ибо наше будущее уже ограблено, оно будет принадлежать ни святошам, ни румяным прихожанам, а истинным разбойникам и пиратам, по сравнению с которыми мы с вами - всего лишь жалкие ловцы капризной и переменчивой удачи...
Когда Гуго Уфлянд, наконец, заткнулся, очнулся раненный солдат. Прежде чем произнести свое веское солдатское слово, вояка выразительно отхаркался кровью и начал свой грубый, но честный монолог с отборной матерной тирады. Вслед за тем, он взял себя в руки, и речь его преисполнилась малой толикой здравого смысла.
Сходу выяснилось, что, по мнению истинно-служивых людей, главное, чего может достигнуть человек в этой варварской жизни - это не пасть духом, ибо существование человеческое - есть ни что иное, как бесконечное и совершенно скотское кровопускание себе подобных. Вслед затем прозвучала суровая фраза о том, что, в сущности, все народы на земле делятся на три основных лагеря:
Первый лагерь. Это те, кто все время торгуют и продают.
Второй лагерь. Это те, кто все время все время покупают и перепродают.
Ну а на третьем месте устроилась особо одаренная сволочь, чья продажная и торговая сущность не влезает ни в какие ворота.
- И вот такому честнейшему ратнику как я... - с печалью в голосе констатировал раненый воитель, - приходится все время стоять между ними.
Итак, рассказ раненного солдата, прозвучавший как подлинный исторический факт.
- Двенадцать лет... - с тяжелым вздохом изрек травмированный воин. - Целых двенадцать лет, бесконечных, как мрачный сон покореженного разума, я служил капитану Гуго Уфлянду Младшему. Служил верой и правдой. Он нанял меня в 1179 году. Уже тогда я был ловок, находчив и силен, словно молодой медведь, озабоченный постоянной борьбой за выживание. Сытая жратва и неуемный блуд - это все, что интересовало меня в этой жизни. Правда, к блуду я тянулся больше. С этой дикой половой потребностью, когда в чреслах кипит адский огонь и хочется задрать все юбки на свете, мне пришлось бороться долгие годы. И я боролся! Видит Бог, я противостоял греховному соблазну как мог, поскольку безудержное влечение к плотским утехам убивало мою бессмертную душу. Я с утра и до вечера был окружен несусветными передрягами и безбожным лихом, от коего любой здоровый мужчина давным-давно отправился бы в самое средоточие адских печей...
...Как выяснилось немного позже, именно туда я отправился. Эта непотребная дыра, эта откровенно поганая точка моего прямого богоугодного назначения звалась не иначе как "Моя сестра". Подле нее покачивались "Мой старший брат", "Наш веселый кум" и "Простодушная мамаша". А вот за ними уже, в утренней дымке, маячили "Крестный отец самого сатаны" и "Племянник моего свата"...
...Увы, довольно скоро выяснилось, что все эти водоплавающие родственнички только с виду полны гостеприимства и радушия. Это интимное морское семейство пахло солью и запасами тухлой репы. Оно поджидало меня с распростертыми объятиями. Впрочем, не только меня, но и несколько десятков таких же воинствующих недоумков...
...Нас называли наемниками, волонтерами, искателями приключений, людьми особого рода, особой профессии, бездельниками и драчунами. Но выбирать не приходилось. Да я особенно и не выбирал. Мою грешную судьбу за меня выбрало само время. Оно обошлось со мной проворно, без ложного стыда, еще при рождении, поскольку родился я на самом дне бездонной выгребной ямы. Ее как будто специально опростали для моего появления на божий свет. Из этой бездонной ямы меня вытащили сердобольные рыцари Ордена Тамплиеров*. Они извлекли меня за ногу, невзирая на мои истошные вопли и плачь...
...Они вытянули бы оттуда и мою "добрую" матушку... Но моя матушка была умной женщиной. Она сумела покинуть эту "душистую яму" без посторонней помощи, едва опорожнив чрево от моего крайне обременительного присутствия...
...Далее был храм Ордена Тамплиеров. Он на долгие годы стал моим родным домом...
...В этом храме я достиг совершеннолетия...
...Потом, когда мои кости достаточно окрепли для житейских битв и духовных самоистязаний, верховный магистр самолично обнародовал мое великое человеческое предназначение... Он сказал мне о том, чтобы я защищал слабых, врачевал убогих и помогал бедным...
...Вот я и помогал. Помогал, как мог, не за страх, а за совесть. Помогал каждому, кто нуждался в моей помощи, невзирая на чью-то вшивую бедность, общественные заслуги, богатства и сословные привилегии...
...Двенадцать лет! Целых двенадцать долгих лет я бороздил моря и океаны как проклятый. Я ходил между портами Дании и Венеции. Я плавал на галерах между Францией и Константинополем. Я пересчитывал длинные мили пути между желтым Египтом и дикими Британскими островами. Я побывал всюду, едва не дотянув до стран Гиперборейского государства, Индии и Китая. Я был в тех краях, куда никогда не ступала нога приличного человека - я посетил далекую Московию и своими собственными глазами наблюдал хмельной выезд красномордых славянских князей на соколиную охоту...
...Я побывал повсюду. Я изведал холод севера и жаркое солнце юга. Меня носило из конца в конец бескрайних океанских хлябей...
...Я выжил благодаря собственной силе, проворству и звериному чутью на смертельный исход любой кровавой драки. Это было нелегко сделать...
...Но ответьте мне, люди, кому сейчас легко? Кто может быть счастлив в этом щедром на скорую расправу мире? Разве что те, кто сумел пристроить свою задницу куда удачливее таких горемык как я или вы...
...Впрочем, какое мне дело до Удачи. Я давно перестал верить в эту госпожу. Во мне не осталось более ни капли веры, ни глотка надежды. Справедливость и лучшая доля - это детские сказка, это удел слабых и нищих, а также наивных простаков...
...Теперь, - устало сказал вояка напоследок, - когда судьба моя висит на волоске, мне нечего таить от вас. Я сижу здесь, вместе с вами - в этом долбанном скандинавском корыте и рассказываю вам о том, что жизнь наша многообразна и удивительна. С младенческих лет она пихает нас в самую гущу простых человеческих страстей, в смиренной надежде, что мы сумеем обрести счастье и обнаружить собственную мудрость там, где иные гибнут от корысти и глупости...
...Однако, оглянитесь по сторонам, мои боголюбивые собратья, и скажите мне как на духу, где сейчас находится наша так называемая мудрость и наше так называемое счастье, если никто из нас не умеет дорожить ни собственными жизнями, ни чужими?..