- Покой - это главное, что ему сейчас потребно... - весомо изрек Али Ахман Ваххрейм, поднимая указующий перст кверху.
Из пышных кустов вереска донесся зычный храп. В кусты мигом швырнули старинный щипковый инструмент и чьи-то обглоданные кости. Глимен не роптал. Он был счастлив. На симпатичном лице бродячего исполнителя играла загадочная улыбка Джоконды. С этой улыбкой он выглядел самым везучим человеком на свете, ибо редкий художник может получить за свое народное искусство столь искреннее внимание и столь благодарных слушателей.
После душевных песен средневекового артиста народ напился вдрызг. Особое рвение проявили Маленький Джон, Али Ахман Ваххрейм и кто-то еще. Наверное, большая часть Англии слышала их бесподобный ор. Им вторили голоса тех, кто прошел все тяготы жизни, начиная карьеру рабом на галерах и кончая вонючим феодальным казематом. Последним, кто пожелал продемонстрировать публике свои небывалые музыкальные способности, оказался Дафни из Нидерландов. Слух у него полностью отсутствовал, но, похоже, это его ничуть не волновало. Он запел тоненьким дребезжащим тенорком о далеких райских кущах. Он выводил корявую мелодию про червивые яблочки познания, про душевное человеческое тепло и повсеместное бегство к черту на кулички:
Бабоньки на снегу, - чуть ли не со слезами на глазах, припевал Дафни из Нидерландов.
Розовые на белом...
Нужно быть с ними смелым,
Нужно, да не могу...
припев
Ба-абоньки на снегу...*
"Ну, нет... - силясь собрать нетрезвые думы в кучу, подумал Рубин... - Так дело не пойдет... Назавтра нужно будет обязательно покончить с алкоголем раз и навсегда..."
Эпизод двадцать пятый.
Лаконичнее и короче которого может быть только счастье человеческое.
Утром, едва рассвело, Рубин устроил собрание. Он произнес яростную речь "О вреде алкоголя" и чрезмерном употреблении закуски. Тема собрания диктовалась простыми вещами, а именно: либо алкогольная зависимость и кранты, либо здоровое тело, светлые мысли и духовная чистота. Тем же, кому по душе бесконечные попойки, тем, кто не в силах оторвать себя от бадьи с элем - тому прямая дорога обратно к веслам.
- Именно там - на хорошем скандинавском драккаре! - громогласно заявил Рубин на весь лес, - вас обязательно обучат трезвому образу жизни, скудному пайку и многочасовой работе! Вы будете вновь и вновь активно загребать в океанском просторе соленую морскую воду и делать вид, что двигатель внутреннего сгорания по сравнению с вашей экологически чистой энергией - является абсолютной ахинеей!
Публика не перечила.
- Нам нужна ясная цель на пути, а не сивушный запах изо рта! - твердо отчеканил Рубин, с трудом сдерживая желание опохмелиться.
Народ внимал Рубину почтительно, стараясь, по возможности, не дышать друг на друга. На лицах отображалось непритворное понимание и чистосердечное раскаянье.
Тогда Рубин продолжил свою гневную проповедь.
- Мир - это не пьяный балаган! - решительно сказал он. - Мир делится на две группы: на тех ослов, кого судьба имеет куда захочет и на тех, кто сам имеет всё, что ему, так или иначе, приглянулось! Я понятно говорю?!
- Понятно... - нестройно промычал народ.
- Тогда у нас нет выбора... - подытожил Рубин. - Если мы хотим жить как люди, а не свиньи, то с разгильдяйством придется покончить раз и навсегда. Иначе хана!
Слово "разгильдяйство" и значение прекрасного слово "хана" - никто не понял, поскольку с точки зрения нормального средневекового человека Рубин изъяснялся как сумасшедший. Он произносил, иной раз, такие заковыристые речи, уразуметь которые могли только лишь самые продвинутые люди на свете.
- Легче сойти с ума и потерять рассудок, чем понять тебя, белый брат, - сказал как-то Али Ахман Ваххрейм Рубину, когда они пытались обсудить разницу между мусульманством и христианскими ценностями.
С ума сходить, понятное дело, никто не собирался, тем паче, что ума на всех явно не хватало. Поэтому поняли что могли. Причем поняли прекрасно.
- Мы тоже хотим иметь все, что нам понравится! - дружным хором произнес собравшийся народ. - Мы также не желаем, чтобы судьба имела нас, куда захочет!
После такого серьезного заявления стало необычайно тихо.
Здесь начиналось рождение нового человека, способного на вполне осознанные деяния и вполне осмысленные поступки. Это был переломный момент в судьбе всякого разумного существа. Такие вещи требовали от общества минуты скорбного молчания и суровых обетов по отношению к себе и своим товарищам.
Когда, наконец, закончили поминать прежний образ жизни, теплые лучи солнца ярко позолотили верхушки деревьев. Лес давно ожил и заставлял шевелить копытами, а не языками.
Эпизод двадцать шестой.
Немного теологический, где тяжкий выбор между духовным началом и прямыми обязанностями перед людьми и Богом решается самым действенным образом.
- Однако без хорошего вожака нам не обойтись... - произнес в этом месте Али Ахман Ваххрейм. Он сделал умную физиономию и с напором добавил. - Говорю вам - нам нужен предводитель. Для особо тупых я готов повторить медленнее и по слогам: нашему отряду надобен крепкий лидер. То есть такой положительный человек в здравом рассудке и выдающихся стратегических способностях которого никто из нас не станет сомневаться никоим образом.
Никто не прекословил. Поэтому обдумывали проблему недолго, поскольку лучшего вожака, чем Рубин в ближайших окрестностях не наблюдалось. Правда, был еще Маленький Джон и Дафни из Нидерландов, но они сами по себе взяли самоотвод.
- Какой из меня вожак, - сурово обронил Маленький Джон. - Я же весь кворум могу покалечить ненароком. А с покалеченным кворумом, какая может быть жизнь?! С таким уродливым кворумом можно только на паперти стоять...
- А мое дело усердная молитва и посильный пост, - скромно обмолвился Дафни из Нидерландов. - Мне бы келью свободную где сыскать, чтоб колени натруженные приклонить перед ликом Святым. А судьбами человеческими управлять мне не по силам. Я ж не сумасшедший...
Такого оборота событий Рубин не ожидал. Одно дело быть как все, то есть повиноваться общим правилам поведения, и следовать туда, куда влачит тебя твой жалкий жребий. А другое дело идти наперекор фортуне, да еще вести за собою самых натуральных изгоев общества. Это немалая ответственность, ибо люди - они порой, словно дети, поскольку нуждаются не только в пряниках и руководящей опеке, но и в крепких розгах.
Ситуацию следовало хорошенько обдумать. Однако шевелить мозгами без спиртного совершенно не хотелось, тем более, после принятой программы "О Сухом Законе". Вместо дум компания тупо уставилась на глимена. Обнаружив, что народ глядит на него во все глаза, глимен оскалил рот до ушей, затем с готовностью схватился за обшарпанную лютню и легонько притронулся к струнам. Весь его приободренный облик демонстрировал несомненное желание продолжить вчерашний концерт. Причем продолжить от души, любой ценой, чтобы разогнать по жилам слегка протухшую кровь и вволю оттянуться. Соблазн был велик, но, как известно, делу - время, потехе - час.
- Понимаю... - сказал по сему поводу расстроенный музыкант.
Соображалка у него работала идеально, хотя славный репертуар про незлобивого и праведного пахаря Вилли требовал выхода. Увы, момент сложился неподходящий. Такой момент нуждался в серьезности, а серьезность - без трезвой головы - никак невозможна. Покамест Рубин собирался с мыслями и пытался усвоить свежий взгляд на вещи, с дороги послышался топот лошадиных копыт и разговор двух всадников. Ватага мигом подобралась. Звуки человеческой речи действовали на людей весьма благотворно, доказывая тем самым, что страсть человека к подслушиванию сильнее любого цивилизованного воспитания.