Драко никогда никого не избегал — и не собирался.
— Чего? Когда это я кого-то избегал? — спросил он. Забини, склонив голову на бок, вскинул брови. — Ладно, не считая Грейнджер…
— Грин нажрался и буянит. Ваша стычка с ним… Тебе не стоит попадаться ему на глаза. Ты же знаешь, он играет по-чёрному.
У Малфоя вдруг что-то оборвалось внутри.
— Мерлин! Он в гостиной? — он не дождался ответа.
«Какого черта, Блейз, ты не сказал раньше!»
Страх сейчас — естественная реакция организма. Это вполне нормально. Когда боишься чего-то определенного… Да, страшно, но совсем иначе. Бояться же неизвестности, того, что за ней последует — невыносимо.
Драко боялся за Гермиону.
Первое, что он увидел, когда влетел в гостиную — вспышка. Слева направо. Прямо туда, где стояла Грейнджер, ловко блокируя заклинание. Она растрёпана, будто скатилась с горы, цепляя собой ветки.
— Экспеллиармус! — Малфой в одно мгновение выбил палочку из рук Кассиля. Никто не ожидал, что Драко здесь появится. Он загородил спиной Гермиону.
— Малфой, какого хуя? Ты прервал нашу дуэль! — Кассиль попытался поднять свою палочку, но не успел. Она резко влетела в руку Драко. Замолкли все.
— К-как ты это сделал? — испуганно пробормотал Грин.
Малфою не нужно ничего объяснять. В нём слишком много секретов. Использовать невербальную магию его учила тётка, пока не сошла с ума. Не обращая никакого внимания на Грина, он повернулся к Гермионе и осмотрел её с ног до головы. Когда до него дошло, Драко зарычал и развернулся обратно.
— Ты её трогал? — его тон обжёг всех присутствующих. Сердце металось в агонии. Малфою нужно перестать думать и начать считать свой бешеный пульс. Не вышло. Голова отказывалась думать здраво, только назло подбрасывала самые страшные варианты дальнейших событий. Богатая фантазия — его оружие. И он направил её на Грина.
— Я всего-то задел её плечом! Никто не будет трогать твою гряз…
Он не закончил, потому что был сбит с ног сначала заклинанием, которое вновь не было произнесено вслух, а затем кулаком прямо в нос. Драко с рёвом накинулся на него и начал наносить удары обеими руками. Он чувствовал, как его пытались оттащить.
— Мерлин, Драко, ты его убьёшь!
Он и вправду хотел это сделать. Сделать с каждым, кто прикоснется к ней и назовёт грязнокровкой. Старой ведьме он не сказал ни слова, но не сейчас, когда градус кипения перебежал выше, чем следовало.
Забини и Тео удалось обхватить Малфоя за руки и стащить его с Кассиля. Драко сбивчиво задышал.
— Ещё хоть один из вас прикоснётся к ней, назовёт грязнокровкой, я клянусь — кулаками не ограничусь!
Он обернулся только для того, чтобы увидеть огромное разочарование такой праведной Грейнджер. Но нет. В её взгляде что-то большее. Страх. За него?
Гермиона схватила его за рукав и потянула за собой. Драко перебирал ногами, но не видел дороги, не разбирал, куда его вели. Остановился только тогда, когда девушка пихнула его в грудь, и он почувствовал под собой что-то мягкое.
Они вновь в её маленькой спальне.
Он смотрел перед собой, смотрел, как тряслись его руки. Костяшки сбиты в кровь. Или это кровь Грина? Он не знал.
— Драко! — тихо позвала она. — Драко, посмотри на меня.
Она сидела перед ним на коленях. Он потянулся к её лицу, резко схватил за подбородок и покрутил из стороны в сторону.
— Он тебя не бил? — собственный севший голос он не узнал.
— Нет, не бил. Драко!
Ей совершенно точно нечего сказать. Он видел в её глазах, как она пыталась подобрать слова, но не выходило. Он сделал это за неё.
— Ты боишься меня?
— Да…
Это честно.
— Я никогда в жизни больше не сделаю тебе больно, слышишь? — он убрал свою руку, заметив, что запачкал её лицо. — Прости…
За кровь или за всё, что было. Малфой не знал. Наверное, за всё вместе, если бы это было возможно. Она села рядом и положила голову на его плечо. Молчание никем не прерывалось. Они вдвоём смотрели на плакат какой-то магловской группы. Может, потом он спросит, кто это, но — явно не сейчас. Не время.
Гермиона поднялась, взяла его за воротник пальто и потянула на себя, чтобы он тоже встал.
— Обними меня.
Драко нахмурился, посмотрел на свои руки. На белоснежный пуховик девушки, и вновь на свои руки.
— Я весь в крови и весь грязный, — тихо ответил он ей.
— Я тоже грязная, Драко…
«Не смей так говорить!» — осталось при нём.
Малфой резко прижал к себе Грейнджер. Так крепко, будто боялся, что она исчезнет. Вдыхал её аромат. Поцеловал в макушку и замер. Он обещал, обещал ей не прикасаться к ней. Только не в этом плане.
Малфоя обожгла горячая ладонь Гермионы. Он почувствовал, как её рука, забравшись под свитер, прошлась по животу, медленно заскользила вверх.
— Гермиона, я…
— Хочу, — подняла взгляд. — Хочу тебя…
Он думал, что это был только плохой день, а не плохая жизнь…
========== Часть 8 ==========
она
— Тебе больше не скрыться от меня. Слышишь? Ты моя. Ты во мне, — устало улыбнулся Драко, словно опустил решётки, провёл вокруг колючую проволоку и вырыл ров. У неё нет пути к побегу, да ей и не нужно. Добровольное заключение. Лишь бы с ним. Лишь бы навсегда.
Гермиона потянулась к нему как бабочка на свет. Губы. Боже, его губы, как она скучала! Всегда сухие. Всегда настойчивые. Драко с рычанием поцеловал её, словно в последний раз. Сжал её, притянув ближе. Ещё. Ей нужно ещё и больше.
Но рано или поздно им придётся проснуться. Именно сейчас, когда они почувствовали, что не одни.
Свет погас, и послышался скрежет стены. Они отстранились, глядя друг другу в глаза. Их нашли. Гермиона ладонью коснулась его щеки, прошептала, что «всё будет хорошо». И он поверил ей.
Макгонагалл стояла в проёме, а из-за её спины выглядывал Филч. Гермионе казалось, что никогда в жизни она не видела профессора такой взвинченной. Причина её появления предельно ясна. Грейнджер даже не знала, жив ли Грин, потому что бил Драко по-звериному сильно.
Малфой шёл рядом с ней, крепко сжимая руку.
До конца.
Всё пополам.
Дамблдор не стал исключать Малфоя из школы по простой причине — учиться им оставалось всего пару месяцев. Вместо этого его отстранили на месяц, отправив на домашнее обучение. Это был лучший исход, из всего, что могло бы произойти. Драко повредил Грину челюсть, выбив несколько зубов. Мадам Помфри, конечно, вылечит его, но не психологическую травму, которую нанёс ему Малфой. Грин рассказывал друзьям, что никогда в жизни не видел такой взгляд. Он был уверен, что Драко его убьёт.
Они попрощались в тот же день. Драко не собирал вещи, решил не тратить на это время. Но настоятельно просил Забини, чтобы друг присмотрел за Грейнджер, пока его не будет.
Уже на выходе из школы, Малфой, в сопровождении Снегга, остановился рядом с Грейнджер. Нагнулся к ней, обрамив её лицо ладонями.
— Невероятно безупречна, — едва уловимым шёпотом согрело губы.
Столь же неожиданно Драко отпрянул.
Гермиона только через несколько секунд нашла в себе силы повернуть голову и увидеть, как за Малфоем захлопнулась дверь школы.
Это было ужасно. Разлука очерняла каждый её день, но ежедневные письма немного заполняли пустоту. Драко не жалел ни чернил, ни пергамента, ни свою сову, которая прилетала, порой, по несколько раз в день. Но было в этом что-то романтичное. В письмах можно было не стесняться говорить о том, чего бы она никогда не сказала с глазу на глаз.
Малфой писал о её губах, чаще о ногах и обоже о том, что бы он сделал, будь сейчас рядом.
«Грейнджер, в учебнике по магловедению говорится о мобильных устройствах. Почему ты раньше мне не говорила, что с помощью этих штук можно мгновенно присылать сообщения? Скажи, где мне взять это, и я прекращу мучения наших сов.