В Америке ей не понравилось с самого начала. Аэропорт был шумным, люди не улыбались, как в родном Лондоне, а резиденция Эвилов показалась слишком холодной и неприветливой. Нет, конечно, мистер и миссис Эвил встретили свою гостью радушно, точно так же, как и Эрик был бесконечно счастлив Гермионе. Но во всём этом таилось что-то неправильное. Горошина сомнения, что здесь ей не место. Это ощущалось на инстинктах.
«Быть может, — гадала она, — это было из-за того, что впервые путешествовала без родителей?»
Июль в Сиэтле был дождливым. Гермиона была рада этому, непогода напоминала ей о доме. Она любила туманные дни и шум дождя за окном. Они с Эриком катались на лодке, ходили в парк развлечений и зависали на заднем дворике их поместья, практикуя новые заклинания. Грейнджер писала письма родителям, что у Эвилов очень весело и как их семья ждёт в следующем году Грейнджеров в гости, но уже полным составом. Ещё она получала письма от друзей, чьи совы после оставались в поместье ещё на некоторое время, отдохнуть, потому что преодолевали длинные расстояния. Луна писала о том, что они с Невиллом в «серьёзных и глубоких отношениях». Гермионе тоже хотелось поделиться с подругой новыми обстоятельствами, но храбрости написать это на листе не хватало.
Эрик за год вырос ещё на пять дюймов, и уже на голову был выше девушки. Летний загар шёл ему. Она любовалась им. Смотрела на его выцветшие от солнца волосы и невольно ловила себя на мысли, что, будь они немного светлее, они бы были похожи на волосы Драко…
— Ты только скажи мне, и я аппарирую в Хогвартс, чтобы надрать ему задницу!
Эрик смешной.
Он плохо представлял себе, кто такой Малфой. В рассказах про него Грейнджер упустила момент, что Драко видел её голой раньше, чем Эрик. Девушка рассказывала только про его издёвки и колкие фразы, чтобы как-то облегчить свою обиду. Ей было недостаточно того, что на всё это Эвил говорил «не обращай внимания». Он бы понял, насколько это абсурдно, будь он в её шкуре. Но она скромно молчала.
Последний месяц лета она провела с друзьями. Луна, Невилл и Аория решили перед началом учёбы заранее купить всё необходимое в Косом переулке, а после выпить сливочного пива. Ребята разделились. Гермиона поспешила пойти в Лютный переулок, где продавали всё, что связано с чёрной магией, которую, к слову, можно было почувствовать сразу, как только попадаешь туда. Эрик подсказал ей, что есть учебник по зельеварению, где собраны редкие рецепты. И ей, конечно же, сразу захотелось его заполучить.
Оглядываясь по сторонам и обходя странных на вид людей, она быстро нашла книжную лавку. Двери бесшумно поддались, и прежде, чем занести над порогом ногу, Гермиона услышала обрывок разговора. Взгляд наткнулся на пепельную макушку.
«О, Мерлин…»
— … кровь для отмены…
Продавец прервался и посмотрел прямо на вошедшую Гермиону. Она, в свою очередь, смотрела на Малфоя, стоящего у прилавка. Он обернулся, и его лицо за секунду изменилось. Он не смотрел на неё долго. Развернувшись обратно, он почти прошипел:
— Мне нужна эта чёртова книга!
Пожилой мужчина вздрогнул от такой дерзости и быстро ретировался в подсобку, оставив клиентов одних.
— Малфой.
— Грейнджер.
Дебильное приветствие. И долгое молчание. Гермиона мялась у стеллажей сбоку, чтобы не нарушать его пространство. Она не хотела даже стоять рядом с ним. И какого Мерлина они здесь встретились?
— Вот, господин, эта последняя, — вернулся старик. Он заметно прихрамывал. — С вас триста галлеонов.
«Триста за книгу?»
Что могло стоить такое состояние? Гермиона проследила за тем, как Малфой выхватил тонкую книгу из морщинистых рук продавца и оставил на прилавке звенящий монетами мешочек. Не глядя на неё, Драко вылетел из магазина. Она проводила его взглядом, а в голове зароились десятки вопросов.
— А что он только что купил? — вдруг озвучила она один из них.
— То же, что и вы. Ответы на вопросы, — загадочно ответил старик.
***
Большой зал гудел от криков. Факультеты приветствовали друг друга после трёх месяцев разлуки, попутно доедая из своих тарелок сытный ужин. Дамблдор прервал галдёж в один миг, лишь подойдя к небольшой трибуне, чтобы сделать объявление.
— Что ж, когда все насытились, я могу объявить главную новость! — его голос заставил всех замолкнуть. — В этом году, начиная с завтрашнего дня, каждый из вас будет вовлечён в игру. Игру, по окончании которой будет ясно, кто получит кубок школы.
Гул вновь наполнил зал.
— Четыре факультета будут искать артефакты, относящиеся к ним. Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Что это за артефакты, вы должны узнать сами. А чтобы понять, что вам искать, основательно изучите историю ваших факультетов. Подсказки — на поверхности. Вам остается только догадаться, что это. Первый, кто найдёт артефакт, получит кубок школы. Отныне баллы не засчитываются за ваше поведение и отметки, — профессор загадочно улыбнулся. — А теперь вы можете пойти спать.
Стоило ли говорить, что вся школа была возбуждена словами директора? Разговоры не унялись ни через неделю, ни через две. Учеников в библиотеке становилось всё больше и больше. Макгонагалл даже пришлось магией копировать «Историю Хогвартса», потому что эта книга стала очень популярной. Все принимали участие в этой загадочной игре.
В пятницу, когда Гермиона возвращалась из гостиной Когтеврана в свою, то уже на пороге услышала смех и музыку. Старшекурсники отмечали день рождения Пэнси Паркинсон.
Именинница сидела в кожаном кресле с кубком в руке. Кто-то танцевал, парочки раскидались по уютным углам, а главный для Гермионы враг сидел на диване между Забини и Гойлом, закинув ногу на ногу.
— А вот и наша потеряшка! — вскрикнул Блейз, когда Гермиона неторопливо вошла в гостиную. — Присоединяйся к нам!
Грейнджер опешила. На реплику Забини никто не обратил внимание. Все будто забыли, что было в прошлом году. Лишь Малфой скривил лицо, когда услышал ту ересь, что произнёс его друг.
— И вправду! — ехидно добавила Пэнси. — У меня сегодня праздник, и я тебя приглашаю, Грейнджер!
Она замешкалась. Обида терзала её, но любопытство подстегивало узнать, что будет дальше.
— Не у тебя одной сегодня день рождения, Пэнси, — загадочно улыбнулась Гермиона. И заметила, как все сидящие посмотрели на неё.
Грейнджер подошла к столу, взяла кубок и налила в него огневиски из красной дорогой бутылки, что стояла рядом. Не обращая на всех внимания, она отсалютовала имениннице и прежде, чем выпить, бросила:
— За нас!
Блейз захохотал, и все подхватили его смех. В гостиной веселье стояло в самом разгаре. Гермиона опустошила кубок и посмотрела на Пэнси. И ей нравилось то, что она видела. Королеве Слизерина испортили день рождения. Теперь из особого дня он превратился в день, когда родилась грязнокровка. Прямо в этот же значимый для Паркинсон день! Гермиона вдруг тоже засмеялась. Ей действительно было весело от этой ситуации. Блейз, отдышавшись, поднялся с места:
— Так! Народ! У нас тут новая именинница! Прошу любить и жаловать! — он посмотрел на Пэнси и тут же исправился: — Ну, или не любить и не жаловать. Грейнджер, ты же сыграешь с нами?
— Во что? — с интересом спросила она.
— В старое доброе «правда или действие»
Малфой закатил глаза и собрался уйти, но его за руку поймала Паркинсон.
— Милый, ты куда собрался? Неужели и ты хочешь испортить мне веселье?
Все ждали ответа Драко. Именно он задавал настроение любого праздника, почему-то Гермиона думала именно так. Она села на диван напротив него, рядом с Матильдой, которая была чересчур пьяна, чтобы понять, кто сел рядом.
— Ну, что? Палочку на стол? — Крэбб положил палочку на столик прямо между диванами. Забини произнёс заклинание левитации. Древко полетело вверх и робко задрожало.