Но Гилен был спокоен. Как будто не прошло и минуты. А ведь для него должно было пройти более семисот лет.
Яма поглотила целое состояние — Слёзы Бога, те самые кристаллы из Аль-Дейма, теперь они безумно дорогие. Но Гилен улыбнулся.
Бальдрик медленно провёл пальцами по бороде, заплетённой в воинские косы. Каждое движение его руки было отмерено, взвешено — будто король сдерживал ярость, что кипела под ледяной поверхностью его спокойствия. Его пронзительный взгляд, холодный, как северные ветра, впился в Гилена, пытаясь разгадать тайну за той невозмутимой маской.
— Ну что... как отдыхалось? — голос короля был нарочито ровным, но в нём звенела сталь, готовая в любой момент обнажиться. — Всё ли устраивало?
Гилен лениво потянулся, как человек, пробудившийся от долгого, приятного сна. Его пальцы сплелись в замок, суставы хрустнули — небрежный жест, словно он находился не в клетке перед разгневанным монархом, а в собственных покоях.
— Наконец-то отдохнул от городской суеты. Спасибо за заботу.
Тишина повисла в зале, густая, как туман перед бурей. Ни шороха, ни дыхания — только тревожное биение сердец придворных, замерших у стен. Они переглядывались, брови одних ползли вверх, губы других сжимались в тонкие ниточки.
Альрик стоял неподвижно, его доспех не выдавал ни единого звука, но напряжение в позе говорило само за себя. Сайлос, не отрываясь, записывал каждое слово в свой чёрный блокнот, перо скользило по бумаге с лёгким шелестом — единственным нарушением тишины.
Бальдрик сжал скипетр так, что молнии в кристалле вспыхнули ярче, осветив его лицо мерцающим синим светом.
— Ты понимаешь, где находишься? — его голос приобрёл опасную мягкость, словно обёрнутую в шёлк лезвие. — Ты понимаешь, что я могу сделать с тобой?
— Да. И да. — Гилен усмехнулся, уголки его глаз слегка прищурились. — Но ты ведь уже попробовал. И что?
Король вскипел.
— Ты думаешь, это шутка?! — он вскочил с трона, мантия взметнулась за ним, как крылья разгневанного орла. — Ты выпустил Тьму на мой народ! Ты уничтожил Аль-Дейм! Ты смеешь СМЕЯТЬСЯ?!
Гилен спокойно склонил голову, но в его глазах не было ни страха, ни покорности — только тихое, почти жалостливое понимание.
— Я не смеюсь. Я просто... не боюсь.
— НЕ БОИШЬСЯ?! — Бальдрик взмахнул скипетром, и молния ударила в клетку, ослепительная, рвущая воздух. Но Гилен даже не дрогнул.
— Ты мог бы сжечь меня дотла, — продолжил он, словно не замечая удара, — но что это изменит? Ты так и не узнаешь, почему я это сделал.
Король замер, его грудь тяжело вздымалась.
— Ты что, хочешь сказать, что у тебя была причина? — прошипел он. — Какая причина может оправдать гибель тысяч?!
— А кто сказал, что я ищу оправданий? — Гилен расслабился, откинувшись назад. — Но если тебе так интересно... спроси у своих магов. Пусть расскажут, что они на самом деле держали в тех шахтах.
Бальдрик стиснул зубы, жилы на шее налились кровью.
— Я не стану слушать твои бредни!
— Разумеется. Потому что правда — страшнее Тьмы.
Король задышал тяжело, его глаза горели.
— ВСЕ! ВЫЙТИ! — он рявкнул так, что стекла в окнах задрожали, а самые слабые из придворных вздрогнули, как от удара.
Те бросились к дверям, спотыкаясь о собственные ноги. Альрик медленно развернулся и вышел последним, его шлем в последний раз повернулся к Гилену — на мгновение, но с каким-то странным отблеском.
Дверь захлопнулась с глухим эхом. Теперь они остались одни. Только король... и тот, кто не боялся даже богов.
Глава 21
Бальдрик медленно подошёл к клетке, его тяжёлые сапоги глухо стучали по каменному полу. Каждый шаг был отмерен, взвешен – король не спешил, давая себе время обуздать ярость, что ещё недавно кипела в его жилах. Он обвёл взглядом руны, покрывающие поверхность, пальцы скользнули по символам, проверяя их целостность. Убедившись, что магические барьеры нерушимы, он выдохнул – и впервые за весь разговор его голос потерял ледяную ярость, став почти... человеческим.
— Теперь мы можем поговорить нормально. — Он пристально посмотрел на Гилена, и в его взгляде читалось нечто большее, чем гнев. Любопытство? Надежда? — Почему ты освободил их?
Гилен пожал плечами, его движения были ленивыми, будто он обсуждал погоду, а не судьбу целого города.
— Это были пленники. Дети Тьмы – да. Но хищники среди хищников. — Его губы тронула лёгкая улыбка. — Теперь Аль-Дейм их дом.
Король сжал кулаки, ногти впились в ладони, но он сдержался. В его глазах мелькнула тень чего-то, что могло быть пониманием – но лишь на мгновение.