— Как бы ты их ни называл... они НИКОГДА не станут говорить с человеком как с равным. — Его голос понизился, стал почти шёпотом. — Так кто ты?
Тишина повисла между ними, густая, как дым.
— Если ты действительно можешь общаться с ними... — Бальдрик сделал шаг ближе, его тень накрыла клетку. — ...значит, ключ к Чёрной Хвори ближе, чем мы думали.
Гилен приподнял бровь, в его рубиновых глазах вспыхнул интерес.
— Расскажи мне о Чёрной Хвори. Когда она появилась? Где именно?
Бальдрик задумался, его взгляд ушёл вдаль, будто он вглядывался в прошлое. Затем кивнул – будто решил, что правда важнее гордости.
— Когда-то она была только на юге. В мёртвых землях. — Он провёл рукой по воздуху, будто рисуя карту. Пальцы дрожали – от волнения или страха? — Потом стала расползаться, как чума. В том... сером тумане... слышны голоса. Шёпот.
Он замолчал, его веки дрогнули, будто перед глазами встали видения.
— Но всё это – хроники. Сама Хворь существует уже тысячелетия.
Гилен не сводил с него рубиновых глаз, его взгляд был тяжёлым, пронизывающим.
— А что известно о Белегорне?
Молчание затянулось. Бальдрик сжал губы, будто внутренне боролся – с собой? С правдой? Наконец ответил – тихо, будто опасаясь, что стены услышат:
— Белегорн Сияющий... Герой.
Он опустил взгляд, его пальцы сжали край плаща.
— Он обладал силами, дарованными Светом. — Король замолчал, будто подбирал слова. — Но о том, что он принял дар Зартукса... нет хроник, как именно это произошло. Есть записи, что принял и всё. Жрецы Зартукса тоже молчат, будто этими знаниями их бог с ними не поделился.
Его голос дрогнул, когда он добавил:
— И нет ни одной хроники, где сказано, куда он исчез... или был ли убит.
Гилен улыбнулся – и в этой улыбке было что-то жуткое.
— Интересно, — прошептал он. — Очень интересно.
Бальдрик медленно скрестил руки на груди, его пальцы впились в рукава мантии, оставляя морщины на дорогой ткани. В его обычно грозном взгляде появилась неожиданная глубина - что-то между усталостью и странной надеждой.
— Ты не обычный преступник, — его голос прозвучал почти... примирительно, хотя в глубине все еще клокотала ярость. — И я не обычный король, раз позволил тебе дышать после твоих дерзостей.
Он сделал паузу, изучая лицо Гилена с необычной для него внимательностью. Его взгляд скользнул по рубиновым глазам собеседника, по едва заметной улыбке, застывшей на губах.
— Но у нас есть общий враг — Чёрная Хворь. — Король наклонился вперед, его тень накрыла клетку. — Ты видел её вблизи?
Гилен лениво откинулся назад, его поза была настолько расслабленной, что казалось - он сидит не в заточении перед разгневанным монархом, а в уютной таверне за кружкой эля. Его пальцы постукивали по колену в неторопливом ритме.
— Нет, но слышал об этом не то проклятии, не то нечто большем, — его голос звучал задумчиво. — Серый туман, шепчущий на языке, которого не должно быть в этом мире. — Он внезапно усмехнулся. — Но ты хочешь не рассказов — ты хочешь, чтобы я туда пошел.
Бальдрик резко выпрямился, его глаза вспыхнули синим огнем.
— Именно! — его голос загремел, но тут же смягчился. — Экспедиция уже готовится. Лучшие маги Конклава, алхимики, даже несколько из Девяти Героев согласились.
Он шагнул ближе к клетке, его дыхание стало чаще.
— С твоими знаниями... мы могли бы нанести удар в самое сердце Тьмы.
Гилен усмехнулся, его пальцы замерли на колене.
— Звучит как славная смерть, — его голос был ироничным. — Но я не Герой, король. И не оружие в твоих руках.
Король стиснул зубы, его челюсть напряглась, но он продолжил ровным тоном:
— Ты прав. Но подумай — если Хворь разрастётся, не останется ни Альдерсгейма, ни Аль-Дейма, ни даже этого трона. Его голос стал тише, почти интимным. — Ты будешь сидеть среди своих руин, единственный выживший в мёртвом мире.
Гилен поднял бровь, в его глазах вспыхнул искренний интерес.
— Драматично. Но что ты предложишь взамен? Помимо "славной смерти"?
Бальдрик глубоко вдохнул, его грудь поднялась под тяжелой мантией. Он словно готовился к удару, который мог разрушить его гордость.
— Свободу. Полное помилование. Доступ к архивам Конклава — там есть записи, которых нет даже у меня.
Рубиновый задумался, его пальцы снова начали постукивать по колену. Потом он покачал головой, его улыбка стала чуть шире.