Корабли вошли в туман. Тишина не полная — её заполнял гул. Едва слышный, но непрерывный, как шум крови в ушах. Он не был громким, но казалось, что исходит изнутри, из самой глубины сознания. Наёмники морщились, некоторые зажимали уши, но это не помогало — звук был не в ушах, а в головах.
Гилен прислушался. Для него это был не просто шум — это были голоса. Тысячи, миллионы голосов, слившихся в один протяжный стон. Души, заточенные здесь. Души, которые могли стать Фундаментом для будущего Ядра.
"Я сюда ещё вернусь". — подумал он, и впервые за долгое время его губы дрогнули в настоящей улыбке. — "Как хорошо, что я оказался здесь".
Гилен стоял у борта, его пальцы сжимали перила. Серые волны кода плясали перед его глазами, переплетаясь с аурами окружающих в зловещем танце. Каждая строка светилась тусклым светом, словно больная биолюминесценция в глубинах океана.
Ментальные атаки прощупывали сознание команды — невидимые щупальца пробирались в самые тёмные уголки разума, вытаскивая наружу забытые кошмары и леденящие страхи. Метки, тёмные узлы энергии, уже впились в ауры всех присутствующих, готовые превратить павших в новых чудовищ.
Даже Альрик, казавшийся неприступной крепостью, не был исключением — его броня пульсировала зелёным светом, но чёрные корни метки уже проникли сквозь защиту, цепляясь за самую душу.
"Интересно… Они даже не заметили, как пересекли границу между мирами". — мысль Гилена была холодной и аналитической.
Лица вокруг становились всё мрачнее. Глаза, некогда полные решимости, теперь смотрели пусто, будто выжженные. Даже Герой, чья воля казалась несокрушимой, испытывал лёгкий, но отвратительный страх — его пальцы слегка дрожали на рукояти меча.
Гилен медленно обернулся, его взгляд скользнул по знакомым лицам.
Торин стиснул зубы до хруста, его обычно твёрдая хватка на щите ослабла — металл дрожал в могучих руках. Лирия прижалась к Арнольду, её глаза, обычно такие ясные, теперь были неестественно широкими, зрачки расширены от ужаса. Варрик не смеялся — его вечный огонь ярости погас, оставив после себя лишь тяжёлую, давящую пустоту. Топор в его руках казался вдруг неподъёмным. Эсмеральда шептала молитвы, но её голос дрожал, слова путались, будто язык отказывался повиноваться. Арнольд сжимал кинжалы так, что костяшки побелели, но впервые за долгие годы в его позе читалась неуверенность — тень страха скользила по его обычно насмешливому лицу.
Они посмотрели на Гилена — и что-то в его абсолютном спокойствии заставило их вздохнуть глубже. Будто лёд в груди растаял, уступая место хрупкой, но живительной надежде.
Неожиданный удар снизу потряс корабль, словно гигантский молот обрушился на днище. "Морская Цитадель" качнулась с жутким скрипом — дерево и металл стонали под невиданной нагрузкой.
Офицеры вскрикнули от неожиданности, но мгновенно перешли к командам, их голоса резали воздух:
— К орудиям! Рыбины-монстры на борту!
Борта корабля с грохотом раздвинулись, открывая ряды рунических пушек. Их стволы засветились синим, заряжаясь смертоносной энергией.
— Огонь!
Грохот разорвал тишину, отбрасывая назад даже самых стойких.
Рыбины — гибриды человека и акулы с кривыми клыками и чешуйчатой кожей — карабкались по бортам, их когти впивались в дерево, оставляя глубокие царапины. Чёрные глаза без зрачков сверкали голодом.
Пушки выстрелили картечью, разрывая первых нападающих на части. Чёрная кровь, густая как смола, заливала палубу, испуская тошнотворный запах гниющей плоти. Тем временем туман шевелился, будто живой.
С неба с оглушительным визгом сорвались летающие твари — нечто среднее между летучей мышью и стервятником, с кожистыми крыльями и клювами, полными игл.
Рунические орудия на мачтах развернулись с механической точностью и выстрелили. Пока — без жертв среди людей. Но туман становился гуще, плотнее, тяжелее. Шёпот — громче, настойчивее, убедительнее. И где-то в глубине серой пелены уже виднелись новые тени, готовые броситься в атаку...
Палуба "Морской Цитадели" превралась в четко организованный рубеж обороны. Наёмники заняли позиции с отлаженной точностью, встроив Гилена и "Пламенный Щит" в один из ударных отрядов. Каждый знал своё место, каждый понимал цену малейшей ошибке.
Лучники и арбалетчики, выстроившись у бортов, методично отстреливали тварей, ползущих по корпусу. Тетивы звенели, болты и стрелы впивались в чешую и хитиновые панцири с мерзким хрустом. Мечники и копейщики сгруппировались у трапов, их доспехи лязгали в такт тяжёлому дыханию. Клинки дрожали в руках — не от страха, а от адреналина, ожидания схватки. Маги и алхимики стояли на возвышении, их руки чертили в воздухе сложные символы. Защитные барьеры вспыхивали синим светом, гася ментальные атаки тумана, но по их напряжённым лицам было видно — долго они не продержатся.