— Как ты узнал про Древо? — спросил он, и в голосе его слышалось не столько недоверие, сколько научный интерес. — И что именно оно питает рыцарей?
Гилен пожал плечами, стараясь выглядеть скромным наёмником, случайно оказавшимся не в том месте. Его пальцы сжали рукоять меча — жест усталого бойца, а не того, кто только что читал врагов как открытую книгу.
— Иногда вижу невидимое. — Он указал подбородком в сторону тумана, где клубилась особенно густая пелена. — Например, нити, тянущиеся от средоточия силы. Вон там, в трёхстах метрах. Что ещё это может быть, как не Древо? — Он сделал паузу, словно переводя дыхание. — От него тянется нить куда-то вглубь. Видимо, оно тоже питается чем-то или кем-то.
Ренар хмыкнул, его губы растянулись в ухмылке, обнажив желтоватые зубы. Он полез в свою бесконечную сумку — ту самую, из которой, казалось, можно достать что угодно, — и вытащил несколько маленьких склянок с переливающейся жидкостью. Внутри склянок клубились облака разноцветного тумана, меняя цвет каждую секунду.
— За предупреждение о порталах. — Сунул их Гилену в руки, небрежным жестом, будто передавал мелочь на рынке. — И за наблюдательность.
Лираэль, уже отошедшая на десяток шагов, обернулась. Её губы дрогнули в лёгкой, почти незаметной улыбке — первом искреннем выражении за всё время экспедиции. Затем она сделала странный жест пальцами — что-то между благословением и предупреждением — и растворилась среди солдат, будто её и не было.
Как только Герои отошли, "Пламенный Щит" окружил Гилена плотным кольцом. Их лица выражали смесь восхищения, зависти и лёгкого страха.
— Ты только что говорил с Героями! — Варрик хлопнул его по плечу с такой силой, что Гилен чуть не споткнулся. Его огненные брови дёргались от возбуждения. — Да ещё и получил благодарность! Скоро тебя в Гильдию пригласят!
— Это... невероятно, — прошептала Лирия, её глаза округлились, глядя на склянки в руках Гилена. Её пальцы дрожали, когда она потянулась, словно желая прикоснуться, но не решаясь.
— Молодец, — буркнул Торин, его обычно мрачное лицо смягчилось. В глазах читалось уважение — то самое, которое он проявлял только к достойным бойцам.
Эсмеральда лишь покачала головой, её губы сжались в тонкую линию:
— Надеюсь, ты понимаешь, какую ответственность это на тебя накладывает. Теперь за тобой будут следить.
Арнольд усмехнулся, потирая подбородок:
— Теперь ты официально самый везучий наёмник в истории. Думаю, после этого нам всем повысят жалование.
Но поговорить они не успели. Гаррик заорал так, что задрожали стёкла в ближайших фонарях, а несколько наёмников инстинктивно пригнулись:
— Построение! Готовимся к прорыву! Второй и третий отряды — прикрытие флангов! Четвертый отряд — в авангард!
И тогда туман взорвался. Не просто расступился — именно взорвался, как будто кто-то разорвал завесу между мирами. Из него вырвались существа, которых не должно быть, которые нарушали все законы природы и магии:
Химеры — мерзкие гибриды волка, скорпиона и человека. Их клыки капали ядовитой слюной, оставляя на земле дымящиеся пятна. Скорпионьи хвосты извивались в воздухе, готовые к удару.
Полупризраки — полупрозрачные фигуры, проходящие сквозь щиты и доспехи. Их прикосновение высасывало тепло из тела, оставляя после себя обмороженную плоть.
Банши — их вой разрывал разум, заставляя одних наёмников падать на колени, хватаясь за голову, а других — в ужасе бросаться друг на друга.
Мёртвые маги — скелеты в обрывках мантий, от которых исходило чёрное пламя. Их заклинания искажали пространство, создавая локальные разрывы реальности.
Невидимки — только шёпот и внезапные раны. Кровь брызгала из пустоты, когда невидимые когти разрывали плоть.
Иллюзии смешивались с реальностью — наёмники кричали, рубя воздух, не понимая, где враг, а где видение. Кто-то бежал прочь, кто-то стоял на месте, ошеломлённый. Порядок рушился.
Гилен стиснул меч и кинжал, походка изменилась под Лунным стилем.
Бой только начинался — и уже было ясно, что всё до этого было лишь прелюдией, детской игрой перед настоящим ужасом.
Наёмники ломались. Не просто отступали — их разум крошился, как сухой песчаник под молотом безумия.
Один воин внезапно замер, его пальцы разжались, и меч с глухим стуком рухнул в грязь. Он прижал ладони к ушам, сжимая голову, будто пытаясь выдавить оттуда голоса — шепот жены, плач дочери, зов матери. Они звучали так ясно, будто стояли рядом, но вокруг была только тьма и вой банши.
Другой захохотал, широко раскрыв рот, из уголков губ стекала пена. Он размахнулся топором и вонзил его в спину соседа, не видя в нём человека — лишь мерзкое, перекошенное существо с клыками и горящими глазами. Его товарищ, захлёбываясь кровью, не успел даже удивиться.