Лёг на разостланный плащ, но не расслабляясь - поза была продумана до мелочей: ноги слегка согнуты, правая рука ближе к мечу, левая - к ножу за поясом. Одно резкое движение - и он будет на ногах.
Глаза закрыл, но Алый Взгляд продолжал видеть всё: тридцать шагов впереди - дрожащий куст, слева - норка какого-то зверька, справа - свежий след на земле. Его обоняние улавливало запах пота и металла, доносящийся из леса, слух - сдержанное дыхание и скрип кожаных ремней.
Ауры бандитов пульсировали в темноте, как огни далёких фонарей - пять... десять... двенадцать. Жёлтые, нервные, с кровавыми прожилками жадности.
Спустя полчаса. Джонни и Кларк переглянулись через кустарник. В глазах первого читалось нетерпение, второго - усталость.
— Уснул, — прошептал Джонни, облизывая пересохшие губы. Его пальцы дрожали на спусковом крючке самострела.
— Наконец-то, — Кларк кивнул, подавая знак остальным влажным от пота жестом. В его голосе звучало облегчение - он ненавидел долгие засады.
Десять теней начали окружать лагерь, смыкая полукруг, как удав, обвивающий добычу. "Чёртов путник, ещё и место выбрал неудобное", - мысленно ругнулся Джонни, спотыкаясь о корень.
— Только не убивать, — напомнил он, прицеливаясь в тёмный силуэт у костра. — Просто ограбим и всё.
Кларк погладил рукоять ножа, вспоминая Сильвию. "Ещё немного - и хватит с меня этой жизни". Его пальцы на мгновение коснулись медальона на шее - обещание, данное год назад.
Эванс, их "Нулевик", с трясущимися от напряжения руками поднял ладони. Его губы шептали заклинание, на лбу выступили капли пота.
— Купол Тишины готов, — выдохнул он, чувствуя, как магический импульс скользнул по воздуху, создавая невидимую сферу, подавляющую любые навыки в радиусе десятка метров. Его глаза блестели в темноте - гордость новичка.
Джонни вышел на дистанцию уверенного выстрела, прикидывая траекторию.
— Только в ногу, — пробормотал он себе под нос, корректируя прицел. — Не смертельно.
Кларк тем временем достал из кармана мешочек с лечебным порошком. "Не все же мы твари", - подумал он, перебирая пальцами шершавую ткань.
Что-то пошло не так с самого начала.
Кларк не мог объяснить, что именно. Воздух стал гуще, костёр вдруг затрещал громче, а в спину заполз холодный пот. Но главное - это ощущение. Будто они не охотники. Будто они - добыча.
Гилен не шевелился. Пока.
Кларк заметил поздно то, что должен был заметить сразу... Он вдруг понял, что именно было не так. Ледяная дрожь пробежала по спине, когда его взгляд скользнул по фигуре у костра.
Поза. Их жертва лежала не как спящий человек - расслабленно, раскинувшись - а как хищник перед прыжком: ноги слегка согнуты, руки в идеальной позиции для мгновенного рывка, плечи напряжены под тонкой тканью рубахи. Слишком собранно. Слишком... неестественно.
"Это ловушка..."
Губы Кларка уже раскрывались, чтобы предупредить остальных, когда мир взорвался движением.
Всё произошло быстро. Слишком. Короткая вспышка металла в темноте - словно серебряная молния, разрезающая ночь.
Грохот самострела оглушил всех - Джонни выстрелил впустую, потому что в тот же миг рукоять кинжала уже торчала из его правого глаза, пробив череп с пугающей точностью. Его тело рухнуло, как подкошенное дерево.
А их жертва - этот чертов путник - уже неслась к Эвансу, оставляя за собой размытый след. Меч в одной руке, кинжал в другой. Две смерти, танцующие в лунном свете. Скорость. Нечеловеческая скорость.
Эванс захрипел, захлебнувшись собственной кровью, когда лезвие рассекло ему горло от уха до уха. Его пальцы судорожно сжали рану, словно пытаясь собрать обратно жизнь, вытекающую сквозь пальцы. Остальные даже не успели понять, что происходит. Один за другим. Без пауз. Без милосердия. Как жнец, собирающий урожай.
Когда последний его товарищ рухнул на землю с хрипящим стоном, Кларк опустился на колени. Его ноги отказались держать тело, вдруг ставшее непомерно тяжелым.
— П-пощади... — его голос дрожал, как у тех, кого он когда-то грабил на этой же дороге. Теперь он понимал их страх.
Он молил так же, как молили они.
"Мы же обещали отпустить... но иногда приходилось убивать. Лесная жизнь жестока..." - эта мысль пронеслась с горькой иронией.
В кулаке он сжимал кулон с изображением Сильвии - девушки, ради которой хотел бросить эту жизнь. Серебряная цепочка впивалась в ладонь, оставляя красные отметины. Слёзы текли по его лицу, смешиваясь с потом и кровью - чьей, он уже не понимал.