— Скажи мне правду, Гилен, — дознаватель смягчил голос, сделал его почти отеческим, тёплым, но в этой теплоте сквозила сталь. — Что она для тебя значит? Ты ведь не просто так рисковал ради неё.
Гилен не отвел взгляда. Он смотрел прямо в глаза старика, его собственные глаза — холодные, как лезвие, — не дрогнули.
— Она — торговка. Я — наёмник. — Он произнёс это чётко, без колебаний. — Ничего более.
Навык не срабатывает. Дознаватель едва заметно хмурится, его пальцы слегка подрагивают — он не привык к неудачам.
Он меняет тактику. Откладывает перо, складывает руки перед собой, будто собираясь молиться.
— Почему тогда Альрик, один из Героев, арестовал тебя у её дома? — спросил он, слегка наклонив голову. — Что он знал?
Гилен пожимает плечами, его плащ шелестит, как крылья ночной птицы.
— Альрик ошибается так же часто, как и все мы.
Дознаватель снисходительно улыбается, но в его глазах — только холод.
— Хорошо, — говорит он наконец. — Давай проверим твои слова… честно.
Он делает знак страже за дверью.
Вносят артефакт Истины — небольшой кристалл в металлической оправе, покрытый древними рунами. Они светятся тусклым синим, словно подёрнутые инеем. Кристалл кладут на стол между ними, и его холодное свечение отражается в глазах обоих.
— Положи руку и повтори: ты не убивал лорда Вальтера фон Грея.
Гилен спокойно протягивает ладонь. Его пальцы почти касаются кристалла, и в этот момент тончайшая струйка Кровавого Тумана обволакивает его кожу, невидимая для посторонних глаз. Руны на артефакте дрогнули, их свет на мгновение погас — затем вспыхнул снова, но теперь их узор изменился, подчинившись чужой воле.
— Я не убивал лорда Вальтера фон Грея.
Артефакт молчит. Не вспыхивает, не трещит — будто Гилен сказал чистую правду.
Дознаватель долго смотрит на кристалл, затем на Гилена. Его лицо остаётся непроницаемым, но в глубине глаз мелькает тень сомнения.
— Любопытно…
Он закрывает папку, встаёт. Его кости слегка хрустят, будто протестуя против долгого сидения.
— На сегодня достаточно. Но не уезжай из города.
Гилен поднимается, поправляет плащ. Его движения плавные, уверенные, словно он уже знает, что ничто в этом мире не сможет его удержать.
— Куда мне торопиться?
Допрос окончен. Но старик не сводит с него глаз, пока стража провожает Гилена к выходу. Он чувствует, что что-то не так… но доказательств нет. А Гилен уже думает о том, как скоро ему придётся объясняться с Миарой…
Глава 28
Жар кузни обрушился на Гилена, как физическая стена, когда он переступил порог. Воздух дрожал от зноя, искрился мельчайшими частицами угольной пыли, оседающей на языке металлическим привкусом. Где-то в глубине мастерской, в алых отблесках горна, корчился и выл раскалённый металл под ударами молота.
Кузнец, широкоплечий, с жилистыми руками, покрытыми узором старых ожогов, даже не поднял головы. Его лицо, изборождённое морщинами и покрытое слоем копоти, блестело от пота.
— Не готово ещё. Скоро закончу, можешь пока подождать, — прохрипел он, будто отвечая на невысказанный вопрос. Молот снова обрушился на клинок, и сноп искр рассыпался в воздухе, как огненный дождь.
Гилен молча прислонился к каменной стене, ощущая её прохладу сквозь ткань плаща. Его пальцы, длинные и цепкие, сложились на груди, но глаза неотрывно следили за каждым движением кузнеца — за тем, как тот выправляет погнутый металл, как закаляет его в масле, отчего воздух наполняется едким дымом, как шлифует зазубрины, счищая с клинка следы битв.
Наконец, кузнец поднял меч, и тот сверкнул в свете горна — прямой, острый, смертоносный. Новый хват обтянут тёмной кожей, прошит стальной нитью.
— Держи. Монеты положи на том столе, потом возьму их.
Гилен принял оружие, ощутив его вес. Лёгкий взмах — и воздух со свистом рассекался сталью. Баланс идеален. Он кивнул, коротко, но кузнец уже понял — работа сделана хорошо.
— Моргенштерны есть?
Кузнец хмыкнул, полез под прилавок. Через мгновение на деревянной столешнице с глухим стуком оказались два чугунных шара, утыканных шипами, на коротких, прочных цепях.
— Не гнутся. Не тупятся. — Он щёлкнул по одному ногтем, и металл отозвался глухим звоном. — Бей — не промахнёшься.