Рубиновые глаза Гилена, подобно двум кровавым звездам, неотрывно следили за удаляющейся фигурой Мардока. Его Алый Взгляд проникал сквозь иллюзии, отмечая, как аура бывшего "карлика" преобразилась — теперь она вибрировала сложными, переплетающимися узорами, напоминающими древние магические руны. Каждый изгиб этого энергетического кокона говорил о мастерстве, достигшем вершин.
— Интересно... — прошептал Гилен, и в этом слове звучало нечто, балансирующее между восхищением и предостережением.
Он развернулся и направился к городу, его плащ колыхался за спиной, как живое существо.
К вечеру у массивных дубовых ворот снова собралась толчея — купцы с потрепанными дорогой повозками, наемники в потертых доспехах, странники с посохами, покрытыми зарубками-воспоминаниями. Гилен наблюдал, как "эльфа" пропустили без очереди — стража почтительно склонила головы, узнав в нем представителя высшей знати.
Самому Гилену пришлось ждать. Он стоял неподвижно, как каменное изваяние, пока вокруг него кипела жизнь — торговцы торговались, погонщики кричали на вьючных животных, дети бегали между ног взрослых. Час спустя он наконец оказался внутри, пройдя сквозь ворота, которые скрипели, будто жалуясь на свою вековую службу.
Проходя мимо шумной знакомой таверны, Гилен вдруг остановился. Его взгляд, казалось, проник сквозь толстые деревянные стены, уловив знакомые энергетические отпечатки — "Пламенный Щит", группа, с которой он сталкивался ранее. Но теперь рядом с ними мерцали другие, не менее мощные ауры — новая команда, чья сила, возможно, даже превосходила известных ему бойцов.
Его пальцы непроизвольно сжались, когти слегка выдвинулись, но через мгновение он расслабился. Нет, сегодня не время для новых встреч. Он продолжил путь, его шаги были бесшумны, как падающий снег.
Номер в "Забытом углу" — так называлась эта дешевая гостиница — был крошечным, но чистым. Гилен сел на жесткую кровать, скрестив ноги, и закрыл глаза. Он погрузился в медитативный сон, его дыхание замедлилось до одного вдоха в минуту. Внутри него заструились потоки энергии, наполняя меридианы, как реки наполняют русла после долгой засухи.
— Фундамент... — прошептал он, и это слово повисло в воздухе, наполненное особым смыслом. Без прочного основания любое здание, даже самое величественное, рухнет при первом же шторме.
Спустя две недели частых медитаций внутри, в глубинах его существа, вокруг Истока Крови начали формироваться первые фрагменты Фундамента. Но каждый "кирпич" в этой конструкции должен быть особого рода — живая душа, пойманная в ловушку вечного страдания.
Проблемы не заставят себя ждать в будущем. Бунт душ — их крики, сливаясь в единый гул, будут напоминать скрежет тысяч ножей по стеклу. Даже Зар'Гул скорее всего сходил с ума от этого — Гилен вспомнил пожелтевшие страницы записей в Черном Шпиле, где были жалкие обрывки об этом забытом боге.
Нестабильность — Исток, превратившийся в Фундамент, станет ненадежен. Без постоянной подпитки новыми жертвами он неминуемо начнет разрушаться. Но чем больше душ в нем будет, тем сильнее станет их коллективный вопль. Замкнутый круг, разорвать который сможет только создание Ядра.
Деградация — Путь Кровавого Тумана не пройдет бесследно. С каждым шагом обычный практикующий все больше напоминал кровожадное чудовище. Зар'Гул в конце своего пути наверняка уже мало походил на того, каким был в начале.
Гилен знал все это. Он чувствовал, как формирующийся Фундамент пульсирует внутри него, и с первым кирпичиком он начнет требовать жертв. Единственный выход — ускорить переход к формированию Ядра. Но этот промежуток между Фундаментом и Ядром... Именно в этот период большинство адептов теряли последние остатки человечности, превращаясь в тех, кого в легендах называют проклятыми. И поэтому этот путь во многих мирах запрещен, даже среди адептов темных искусств.
Он открыл глаза. В темноте номера зажглись два кровавых огонька. Путь был ясен — опасен, труден, но ясен.
Четырнадцать дней и ночей непрерывной работы над собой. Гилен превратил свою жизнь в строгий ритуал, где каждая минута была подчинена единой цели. Его комната в дешевой гостинице стала подобием аскетичной кельи — пыль оседала на мебели, которую он не касался неделями, а воздух стоял неподвижный, словно застывший в ожидании.
Тело, казавшееся истощенным, на самом деле преобразилось. Мышцы, не получая обычной пищи, черпали силу из внутренних резервов — каждая клетка вибрировала от концентрированной энергии. Когда он проходил мимо зеркала, в стекле отражались впалые щеки и резкие скулы, но рубиновый взгляд горел яростным огнем.