Робко улыбнувшись, Кавита снова взялась за приборы. И правда ангелок… Лишь бы тот самый перспективный жених ее козлом не оказался, жалко будет такую невинную красоту.
Когда мы добрались до кладбища, было еще светло. Слуга пообещал, что придет за нами на рассвете и торопливо смылся. Странные люди, зачем бояться кладбища? Пусть и ночью? Пф!
Склеп Маулей был одним из самых пышных и красивых на кладбище. Видать, Синеал не поскупился, обустраивая свое пристанище на будущее. Каменные двери с трудом поддались даже сильному Дереку. Я с помощью огнива зажгла лампы на стенах. Видимо, дедок надеялся на процветание своего рода, потому что отсеков для гробов было больше двадцати, а заняты были только пять. Синеал Мауль, Жаклин Мауль, жена его, если судить по датам, Шеннон Мауль, сын, его жена Валея, и некая Диана Мауль, скончавшаяся три года назад. Я так понимаю, это та самая хозяйка. Хорошо, что не спросила.
Пока я осматривала все, Волк бесцеремонно открыл отсек Синеала и залез в него по плечи, проводя ревизию. С нашей работой трепетное отношение к покойникам быстро исчезает…
Выбравшись, мужчина встряхнул пыльной головой и чихнул. Протянув руку ко мне, он коснулся моей шеи.
Явно не хватает дневника, даже видно, где он лежал.
— Ты же кости трогал! — я отпихнула его, а Дерек только фыркнул.
Обычные духи никогда не появляются днем, так что солнце уже наверняка полностью село, если судить по образовавшейся за спиной у Волка сизой дымке.
Полностью сформировавшись, дух не обратил на нас внимания и поплыл к выходу. Видимо, принял меня за нормального человека.
— Здравствуйте, господин Мауль! — поприветствовала я его, заставив удивленно заколыхаться. Духи ведь не слышат просто людей. — Побудьте пока здесь, а мы найдем ваш дневник, хорошо? Я позову вас, если что-то понадобится.
Он уже так давно не слышал человеческий голос, что только послушно покивал и растаял. Всегда бы так…
Взявшись за руки и не боясь быть увиденными, мы побрели по дорожкам, освещенным еще оранжевой почти полной луной. Посидели на лавочке, глядя на ночное светило, почитали эпитафии, поискали забавные фамилии. Близилась полночь. Скорее всего, малолетние идиоты как раз в полночь и начнут заниматься своими глупостями. Сделав круг вдоль ограды, мы вернулись к нужному склепу.
Дерек жадно целовал меня, вжимая в холодную стену, увитую плющом. Я цеплялась за его шею, приподнимаясь на носочки, и тихо постанывала ему в рот, выгибалась, чтобы большие теплые руки имели больше доступа к моему телу.
— Вот только на кладбище еще мы любовью не занимались, — тихо усмехнулась я, запуская пальцы в его волосы и прикрывая глаза, потому что его горячие губы прихватили и чуть оттянули кожу на моем горле.
И не будем.
Опустившиеся на мои ягодицы ладони несколько противоречили такому уверенному заявлению, но я только фыркнула и за уши приподняла его голову, чтобы поцеловать.
Отвернувшись, Волк шумно принюхался. Я разочарованно захныкала и следом за ним пошла на дрожащих ногах ловить юнцов, застегивая верхние пуговицы рубашки.
Спрятавшись за густыми кустами роз, мы смотрели, как фигуры в темных балахонах с капюшонами расставляют на надгробиях и оградах черные свечи. Боги, ну к чему вся эта дешевая показуха? В жертву уж точно приносить никого не дам!
Положив на одно из надгробий ветхую книжицу, неудавшиеся медиумы собрались вокруг нее в кружок, воздели руки к небу. Благодаря задравшимся рукавам балахонов было видно, что среди шести участников маскарада есть и девушки, и юноши.
— О, Синеал Мауль! — взвыла одна из фигур. — Явись нам, поведай ключ к шифру твоего дневника и помоги найти сокровища!
Та-ак, все понятно…
— Ничего опять не выйдет! — юноша опустил руки и, кажется, топнул ногой. — Нас должно быть семеро, это сакральное число.
Дерек зажал мне рот, чтобы мое хихиканье не было услышано. Убрав его руку, я прошептала:
— Господин Мауль, мы нашли ваш дневник.
Крики, визги, топот ног… Кажется, кто-то упал. А все потому, что балахон — одежда непрактичная. Мимо нас к склепу пролетел довольный дымчатый Синеал, прижимающий к груди свой дневник, мы пошли за ним следом.
Убедившись, что книга легла точно на свой след в пыли, я закрыла дверцу отсека и пожелала:
— Покойтесь с миром.
Вздохнув и обернувшись, я хотела было уже поздравить мужа с завершением дела, но он стоял и задумчиво рассматривал что-то на стене справа от массивной дверной створки.
Я подошла поближе и увидела небольшое слово, написанное на древнем языке Волков. Руны эти легко узнать, но учить меня их читать никто не соглашался, потому что я ведь человек.
Протянув руку, мужчина коснулся маленького барельефа кончиками пальцев, и земля ушла у меня из-под ног. Я вскрикнула, зажмурилась, но Дерек сжал мою талию до боли и усадил к себе на колено. Ничего не понимая, я осторожно приоткрыла глаза. Упираясь рукой и носками в одну стену, он прижался поясницей к другой стене и держал нас на весу. С тихим скрежетом наверху, в метре над нами захлопнулась крышка, и я тихо заскулила, понимая, что мы остались в темноте. Я так и не смогла за всю жизнь побороть этот страх. Мне не кажутся тут монстры, я просто боюсь остаться в темноте. Тем более, одна.
Посмотрев наверх и вниз, Волк уперся посильнее ногами и просто спихнул меня со своего бедра! Я вскрикнуть даже не успела, потому что до пола было меньше полуметра.
— Предупреждать надо! — я даже кулаки сжала, но он чмокнул меня в лоб и присел на корточки, разглядывая довольно узкий лаз, ведущий кто его знает куда. — Нет, нет, нет! — я вцепилась в его плечо, когда он собрался туда залезть. — Не оставляй меня одну! Тут темно!
Его яркие глаза — единственный источник света, без них я с ума сойду! Тут же кромешная темень!
Вздохнув, мужчина приглашающе указал на черноту единственного возможного выхода. Прикинув, хочу ли я в темноту с его глазами за спиной или ждать, пока он все разведает, я влезла в эту дыру в мой личный кошмар. Я вполне могла ползти на четвереньках, а Дерек сзади полз на локтях. Я то и дело оглядывалась, чтобы увидеть побольше золотистого света, и большую часть раз он смотрел на мою задницу. Сдерживая желание лягнуть его в лицо, я на мгновение прикрыла глаза. И, естественно, именно в этот момент стукнулась лбом о стену.
— Тупик, Дерек, — хныкнула я, потирая место удара.
— Наверх, — нечленораздельно рыкнул он.
Я только через несколько лет жизни в деревне научилась это понимать.
— О, точно, — не нащупав потолка, я выпрямилась.
Когда Волк вылез и посветил вверх, потолок все же обнаружился. Опять раскорячившись, он полез смотреть, что там. А я внимательно следила за светом, направленным не в мою сторону, и уговаривала себя, что сейчас, вот сейчас он посмотрит вниз и посветит на меня. Потирая взмокшие ладони о штаны, я ждала и ждала, но время словно остановилось.
— Дерек! — всхлипнула я, когда он заглянул в, видимо, другой лаз, и весь свет ушел туда.
Мужчина тут же посмотрел на меня, немного спустился и протянул руку. Я ухватилась за его запястье, успокаиваясь под его взглядом. Чуть подняв, он вдруг подкинул меня и перехватил за бока.
Все хорошо, я здесь.
Целуя меня в висок, он позволил мне немного прийти в себя, уткнувшись лбом ему в плечо. Потом, держа за бедра, приподнял, и я смогла влезть в довольно широкий горизонтальный отсек.
— Только не говори мне… — разглядев изнутри запор, я вздохнула и не стала продолжать.
Дверцы было две, видимо, это отсек для супругов. Чудно, как раз для нас. Тут мы и умрем, ага.