Лекарь клацнул зубами и зашагал куда-то в сторону. Уже краем уха Мирэд услышал его вопрос: «Светлое высочество, как твоё самочувствие?».
Рэт, наверное, что-то даже ответил, но Мирэд прекратил свои попытки прислушиваться — в ушах и так стоял звон. Светлый жив — уже хорошо. Они скоро будут в тёплой таверне — ещё лучше. Ему не придётся идти туда самостоятельно — и вовсе прекрасно.
Квэарр незаметно подошёл к нему совсем близко и спросил:
— Сможешь держать меня за шею, головастик? Нет желания тащить твоё бесчувственно тело на руках, ты, всё-таки, не прекрасная дева, а я не храбрый рыцарь.
Головастик? Серьёзно? Лучше уж мелким продолжали бы звать…
— С… смогу.
— Тогда тебе придётся ненадолго открыть глаза, чтобы залезть мне на спину — не на ощупь же ты забираться будешь? Дальше можешь хоть помирать, только руки не разжимай. А то, как понимаешь, если ты ещё и в сугроб свалишься, то наша лимонная душенька раскатает меня по снегу тонким кровавым слоем. Не готов расцвечивать этот тусклый пейзаж ценой своей шкуры.
Мирэд приподнял веки. Вечерний свет был тусклым, пусть и отражался от ещё не тронутого снега, но после многих минут полной темноты ударил по глазам не хуже семихвостой плети. Эльф его попытки узреть окружающий мир заметил, отвернулся и присел. Выглядел сидящий на корточках Квэарр… странно.
— Пошевеливайся, Ползущий во мраке.
Как ни странно, лёгкое подтрунивание Квэарра больше не бесило. Или Мирэд просто слишком вымотался? Да, наверное второе, раз его не заботило даже то, что сейчас его понесут на спине как какую-то девчонку. К Марраку, сегодня он не сделает и шага…
Мирэд осторожно подался вперёд, даже не предпринимая попыток подняться на ноги, а просто проскальзывая и так уже мокрыми штанами по снегу, обхватил шею эльфа руками. Тот сразу же подхватил его под колени, как какого-то ребёнка, и медленно встал. Мир перед глазами сделал очередной кульбит, и Мирэд поспешил вновь зажмуриться. Так было легче, свет не резал глаза, и шум вокруг ощущался не так отчётливо.
Видел бы его сейчас отец… Какой позор, подумать только — дорогой сын и наследник не возвращается с задания с триумфом и победным блеском в глазах, а висит сейчас на чужой спине как куль с картошкой. Мирэд даже нашёл в себе силы усмехнуться, представив ошарашенное… нет, тронутое глубоким изумлением и неверием лицо Э́рлансса к’Сазарена.
— А ты не такой уж и невесомый, каким кажешься на первый взгляд, — Квэарр хмыкнул и бросил куда-то в сторону: — Эй, Фирэйн или кто-нибудь ещё, поправьте на нём плащ, иначе он сейчас съедет в снег. Думаю, никто меня по головке не погладит, если я буду кутать несчастного и болезного в мокрые тряпки.
Плащ поправили. Кто — Мирэд уже не понял. Сознание уплывало, эльф, перекинувшись парой фраз с лекарем, мерно зашагал вперёд. Мирэд висел на эльфийской спине, плащ наконец-то начал греть, а шею теперь холодило лишь дыхание первого мороза, знакомого с детства. В какой-то момент бело-серая пелена перед не до конца закрытыми глазами стала совсем тёмной и он ухнул вниз, в эту темноту, тёплую и вязкую.
Первым, что увидел Рэт после перемещения, был снежный лес. Снег был повсюду: грязными лохмотьями слякоти там, где уже прошли тёмные, нетронутой белой сетью — где ещё не прошли, инеем на ветках с последними рыжевато-бурыми листьями, одинокими снежинками на волосах, морозным дыханием на коже, мгновенно пробравшим до мурашек сквозь не рассчитанную на элэйнан Кары одежду. Почему он был уверен в том, что это Кара? А в какое ещё государство мог зашвырнуть их своим переходом Тамерзар, если учесть, что он собирался отправить их в Фирмон.
В своём знании географии Рэт мало сомневался — да, землям Забирающих он уделял не то чтобы много внимания, но за сто двадцать-то лет в его голове отложилось достаточное количество знаний… Да и сложно забыть название города, в котором ты был всего несколько недель назад — пусть и проездом. С этого города ведь и началась история его плена, что никак не хотел осознаваться.
Даже отсутствие магии уже не вселяло безысходность — она, эта магия, была у него, казалось, в прошлой, какой-то более лёгкой и беззаботной жизни.
Подул ветер, и Рэт застучал зубами, поддержал за плечи пошатнувшуюся Белую Медузу, непроизвольно крепче обнял и с тревогой перевёл на неё взгляд. Вот из-за чего — из-за кого — он сейчас действительно волновался. Русса была непривычно бледной, но почему-то не было похоже, что она мёрзла. Возможно, конечно, что она просто всё ещё не оправилась от ритуала, но их разговор с Советником Тёмного Короля…