— Давайте все вместе нападем на него сейчас.
— Подожди, — остановил его я. — В его поведении есть что-то странное.
Зверь неожиданно уронил голову и опустил крылья, раза три клюнул землю и снова поднял голову. Глядя на меня, он сложил крылья, хвост его резко дернулся и затем совершенно по-собачьи завилял. Мы смотрели на него во все глаза. Но от наших наблюдений нас отвлек Яго. Конь Рэндома угодил в Лабиринт со стороны зачерненного участка. Углубившись в него на пять-шесть метров, он оказался неподалеку от одной из Вуалей, поперек ее силовых линий, и громко заржал. Вокруг него взвились голубые искры, грива его поднялась и встала дыбом. Конь напоминал попавшее на липучку насекомое. Над головой, лошади небо стало темнеть. Нет, это не было похоже на обычное облако, которое состоит из водяных паров. Это было нечто другое. Какая-то круглая штука, в центре красная, ближе к краям желтая. Она вращалась по часовой стрелке. Мы услышали звон колокола, который сменился голосом трещотки. Яго продолжал рваться вперед. Он с усилием поднял одну ногу, но тут же опустил ее. С видимым трудом оторвал от земли вторую и громко заржал. Искры, уже поднялись до самой его холки. Он стряхивал их, словно дождевые капли. Его контуры неярко светились. Треск стал нарастать, и в центре круглой штуки, висевшей над Яго, теперь сверкали маленькие молнии. От этой картины мое внимание отвлек какой-то бряцающий звук. Глянув вниз, на землю, я увидел, как чудовище, птице-змей, прополз вперед, и устроился между нами и мечущей молнии штукой. Он пригнулся и внимательно наблюдал за происходящим в Лабиринте. Яго как раз удалось освободить передние ноги, и он встал на дыбы. Неяркое свечение делало его похожим на призрак. Ржание коня вскоре заглушил нарастающий рев, который шел сверху. С неба, отделившись от круглой штуки, вниз упала воронка — яркая, сверкающая. Быстро вращаясь, она коснулась вставшего на дыбы коня. Контуры его мгновенно расширились, стали размытыми. Они становились все прозрачней и прозрачней — и вот Яго исчез. Некоторое время воронка висела неподвижно, словно хорошо сбалансированный волчок. Потом рев ее утих, и она начала подниматься — сначала медленно, потом все быстрей, и вскоре ее не стало. Молнии в центре красной штуки поблекли, она стала бледней, вращение ее замедлилось, и мгновение спустя она превратилась в сгусток тьмы. А еще через мгновение исчезла. И вот от всего, что происходило здесь еще несколько секунд назад, не осталось и следа. Исчезла ревущая воронка, исчезла странная штука, висевшая в небе, исчез и Яго — большой, крепкий конь, налитый упругой силой.
— Можешь не о чем не спрашивать, — сказал я, когда Рэндом повернулся ко мне. — Я и сам ничего не понимаю.
Он кивнул, а потом глянул на нашего сторожа, который в этот момент зазвенел цепью.
— А что скажешь насчет этого зверя? — спросил он, кладя руку на эфес шпаги.
— Мне почему-то кажется, что он пытается защитить нас, — сказал я, шагнув вперед. — Прикрой меня, я хочу что-то проверить.
— А ты уверен, что двигаешься быстрей, чем он? — с тревогой спросил Рэндом. — Ведь твой левый бок…
— Не трусь, — бросил я веселей, чем требовалось.
Рэндом, конечно, был прав, говоря про мой бок. Рана от охотничьего ножа все еще давала себя знать и, к сожалению, мешала мне действовать так ловко и быстро, как хотелось бы.
Но Грейсвандир тянула меня к зверю, и это был один из тех случаев, когда инстинкт становится выше разума. В прошлом я доверял этому чувству, и оно меня не подводило. Бывают времена, когда такой риск кажется просто необходимым. Рэндом переместился вперед и вправо. Я развернулся боком и протянул левую руку так же, как протянули бы вы, знакомясь с чужой собакой. Наш экзотический спутник повернулся к нам и выпрямился. Он снова оказался с нами лицом к лицу и принялся изучать Ганелона, который стоял неподалеку от меня. Затем посмотрел на мою руку, опустил голову и, казалось, начал что-то клевать. Потом очень тихо каркнул, издав при этом булькающий звук. Поднял голову и медленно вытянул ее вперед. Он вильнул огромным хвостом, коснулся клювом моих пальцев, а затем повторил представление. Я осторожно положил ладонь ему на голову. Виляние усилилось, но голова оставалась неподвижной. Я мягко почесал ему шею, и тогда он медленно повернул голову, словно наслаждаясь этим. Я убрал руку и отступил на шаг.