— Я заждалась.
— Ой, да ладно! Я тебя всю неделю ждала.
Персефона не нашлась что возразить. В последнее время они с Гадесом и правда почти всё время проводили в Подземном мире, устроив себе очередной «медовый месяц». Персефоне даже было стыдно — чуточку.
Подвинув стакан подруги, Нефтида понюхала и скривилась:
— Гранатовый сок? Ты неисправима, Сеф.
— Просто люблю его.
— Ага, еще скажи, он не напоминает тебе Подземный мир.
Персефона сочла за лучшее промолчать. Она перехватила стакан и допила сок. Кивнула на платье Нефтиды:
— А ты снова в золотом.
— Мы все созданы из золота и тьмы.
Персефона спрыгнула с высокого барного стула:
— Пошли уже!
Скользящие лучи света отражались от блесток на платье Нефтиды, когда она первой зашагала к вип-зоне. Смотря на нее, Персефона ощущала себя вечной школьницей, в клетчатой юбке, простой водолазке и туфлях на плоской подошве.
Ну хоть ленты в волосы не повязала — хотя Персефона почти физически ощущала, как сквозь ее рыжие локоны проходят токи, ведущие к Подземному миру и одновременно к росткам в земле.
Над украшением клуба наверняка поработала сама Нефтида, Сет был далек от подобных вещей. Но по перилам лестницы вилась искусственная веточка с желтыми листьями, в углах уже примостились рыжие тыквы, а у барной стойки стояла плетеная корзина с яблоками — для всех желающих.
Музыка била по ушам, впивалась в кожу, и Персефона торопилась за Нефтидой, которая ориентировалась тут гораздо лучше. Так что сразу и без труда увидела один из столиков у стены, где их ожидали.
Персефона и Нефтида уселись рядом, обе напротив их собеседника. Он не прятался в тени, не пытался казаться загадочным — хотя и на местного не тянул при всем воображении. Смуглый, темноволосый, закутанный в какие-то невообразимые цветастые шарфы. Он явно мерз в местном климате и не пытался этого скрыть.
— Долго, — с раздражением сказал мужчина.
Он обхватил стоявший перед ним стакан с успевшим остыть глинтвейном. Персефона ощутила вязкую силу, такую непривычную, непохожую на то, что обычно ее окружало. Кончики пальцев закололо, как будто рядом огонь — или она запустила руку в еще теплую золу.
И могла поспорить на что угодно, глинтвейн под рукой незнакомца снова стал горячим.
Он не представлялся, но Персефона знала, что перед ними один из ракшасов — не совсем бог, но и не человек, существо с востока, обладающее небольшой силой.
А еще они всегда отличались первоклассной способностью отыскивать информацию.
— Не тяни, — резко сказала Нефтида.
В вип-зоне музыка звучала приглушенно, так что не услышать Неф было невозможно. И пусть ракшас пытался не показывать своих опасений, но Персефона видела, как тот едва уловимо сжался, напрягся, не сводя темного взгляда с Нефтиды.
Она никогда не была сильной богиней, но повелевала тайнами и темными сторонами, жена Сета и мать Анубиса — как минимум, ее опасались.
— Не тяни, — повторила Нефтида, ее массивные серьги звякнули. — Ты утверждал, у тебя есть информация. Мы слушаем.
Ракшас глянул на Персефону и торопливо кивнул:
— Хорошо. Я вам верю. И расскажу, о чем шепчутся там, где даже боги не слышат.
Он наклонился ниже, навис над столом, обеими руками сжимая стакан с глинтвейном. Почти придвинул его к девушкам, так что Персефона ощущала запах корицы.
— Говорят, Геката смогла освободить Кроноса. И когда он вернулся в мир, то общий порядок… нарушился. Многое начало разрушаться. И после смерти Кроноса не вернулось на свои места.
Персефона испугалась, что на ее лице могут отразиться эмоции, поэтому торопливо опустила глаза и обрадовалась, что Нефтида спокойно сказала:
— Об этом все боги знают. Мы победили его. Что еще? Ты позвал, чтобы рассказывать известные факты?
Боги, конечно же, охраняли свои тайны, даже в одном пантеоне не желали признавать друг другу, что именно идет не так, что разрушается, а кто медленно умирает.
Персефона не хотела, чтобы ракшас понял, что ее лично это тоже заботит. Чтобы узнал, что Подземный мир медленно разваливается. Будто крошится по краям, и это заставляет Стикс течь не так плавно, засыхать деревья в лесу, блекнуть фиолетовые искры на полях асфоделей.
— Говорят еще кое о чем, — протянул ракшас. — Будто бы скандинавы задержались здесь именно из-за этого. И Локи ведет долгие беседы с Зевсом.
— Или они просто пьют, — не выдержала Нефтида. — Это политика. Решил просто языком почесать?
Персефона поймала быстрый, едва уловимый взгляд Нефтиды. Та угрожать не умела и просила об этом подругу. Персефона тоже не очень-то понимала, что делать, но тихонько выпустила силу. Не ту, что досталась от матери, не светлую весну, а холодную, гулкую, что пришла к ней с мужем, когда Персефона села на трон Подземного мира.
Ракшас отпрянул, зябко поправил огромный шарф.
— Говорят, Геката смогла захватить часть силы Кроноса. Поэтому его так легко победили. А она продолжает скрываться в тенях, и именно ее стоит опасаться.
— Это всё?
— Найдите Гекату, — ракшас перевел взгляд на Персефону. — Твоя темная сестра продолжает разрушать мир.
Он подхватил глинтвейн и, неловко путаясь в обширных одеждах, вышел из-за столика. Нефтида постучала ногтями по блестящей столешнице:
— Думаешь, Геката продолжает что-то делать?
— Может быть. Надо попытаться ее найти.
Хотя Персефона лучше многих знала, что ее сестра и правда может сливаться с тенями, исчезать в них и растворяться на перекрестках — так что никто и никогда не найдет ее, пока сама не пожелает.
Нефтида вздохнула:
— Надеюсь, наши мужчины проводят время так же продуктивно.
Сет и Гадес стояли спиной к спине, отражая удары многочисленных противников. Оставалось только гадать, откуда они вообще взялись — но об этом можно подумать позже.
Они стояли в каком-то переулке, не очень понимая, как простая прогулка «до ближайшего бара» обернулась схваткой.
Их зажали меж старинных каменных стен, и противники, похожие на каких-то белесых призраков, нападали с двух сторон.
Сету мешал его деловой костюм, он не успел переодеться — но сила отзывалась. Яростная пустыня, песок и война — он управлял хаосом и следами тысяч скорпионов.
А еще у него всегда имелся с собой нож. Если прибавить божественную силу, вполне неплохо справлялся с рассечением этих странных существ.
Сет не мог видеть Гадеса позади себя, но ощущал его темную силу, разгонявшую противников перестуком костей и стылым ощущением самой смерти.
Короткий выпад, быстрое движение вверх, и белесый силуэт с шипением будто рассыпался. Они вообще издавали странные звуки, как будто коготками проходили по асфальту и стенам, игнорируя законы физики, которым вынуждены подчиняться даже боги.
Под ногами крутились появившиеся псы Сета, ему казалось, он слышал Цербера где-то за спиной, но не был уверен. Когда последняя тень наконец-то рассыпалась, Сет перевел дыхание и обернулся к Гадесу.
Тот присел на корточки, аккуратно касаясь пальцами асфальта, на котором будто образовался белый налет от убитых тварей. В мире людей Цербер выглядел как огромный доберман, тоже принюхивающийся к земле.
Псы Сета сновали под ногами юркими тенями, но по его команде исчезли, слились с тенями вокруг.
— Что вот это за хренотень была?
Гадес невозмутимо пожал плечами:
— Твой словарный запас, Сет, неизменно меня восхищает.
— Лучше расскажи, что это было.
— Понятия не имею.
Поднявшись на ноги, Гадес отряхнул колени. В переулок залетел порыв прохладного ветерка, тут же заставив Сета пожалеть, что он не оделся теплее.
— Я думал, какие-то твои друзья из Подземного мира, — сказал Сет.
— А похожи? Нет, не знаю, кто это. Думаю, мы просто попались на их пути, они хотели полакомиться божественной силой. Или кровью. Откуда мне знать?