- Это с тобой сейчас что-то случится! Ты посмотри, заботливый какой! - Дин уже почти кричит, обхватывает ткань плаща и тащит Кастиэля, еще не понимая, как именно будет учить пернатого друга, что его авторитет и опыт в общении с женским полом непререкаем, а значит Кастиэль не должен перечить ему. Он усаживает Кастиэля на кровать, смотрит, как расширяются его зрачки так, что цвет глаз становится почти черным, лишь по краям мерцая привычной синевой, и удовлетворенно усмехается, придумав замечательный способ отвлечь Кастиэля не только от Джен, но и от всех остальных девушек. Дин одним плавным движением сбрасывает куртку на пол, внимательно наблюдая за недоумением, отразившимся на лице Каса.
- Тебе жарко? - интересуется Ангел.
- Угу, - неразборчиво бормочет Дин, стягивая футболку.
- Настолько жарко? - уточняет Кастиэль, скользя взглядом по золотистой коже на груди Дина, ниже, к животу, чем заставляет Дина тяжело сглотнуть и ощутить напряжение в паху.
- Угу… - в этот раз голос Дина хриплый, он, не отрывая взгляда от раскрасневшегося Кастиэля, медленно растегивает ширинку и спускает джинсы с бедер.
- Дин, это неприлично!
- Заткнись, Кас!
***
Дин целует требовательно, как будто ставя клеймо, выжигая на губах своего Ангела метку, свое право обладания. Кастиэль не отвечает сначала и даже не закрывает глаза, пытаясь понять и оценить ту лавину ощущений, которая обрушивается на него, проникает в каждую клеточку чужого тела и настойчиво отдается каким-то щемящим благоговением где-то там в глубине, где скрывается ангельская сущность. Но Дин и не думает останавливаться, настойчиво проводит языком по сомкнутым губам, заставляя Каса разжать их, позволить Дину целовать еще яростнее, изучая каждый уголок теплого рта. И Кастиэль сдается, неловко кладет ладони на обнаженные плечи Дина, как тогда, когда вытаскивал его из преисподней, несмело касается своим языком языка Винчестера, позволяет своему человеку сжать его в крепких объятиях, до треска в ребрах.
- Дин… - Кастиэль произносит имя на выдохе, и столько в этом слове намешано эмоций, что Дин яростно стискивает зубы, чтобы хотя бы немного унять безумное желание, которое заставляет все тело дрожать, как в лихорадке.
- Мой… ясно? - Дин стягивает с плеч Каса плащ, небрежно снимает галстук, расстегивает рубашку, отрывая пуговицы через одну.
- А ты? - тихо спрашивает Кастиэль, пока Дин покрывает чередой поцелуев шею и ключицы Ангела, проводит по бледной, полыхающей жаром коже, оставляя языком влажные следы, прикусывая зубами, чем срывает с губ Кастиэля стон - протяжный, одновременно и невинный, и порочный.
- Что я? - рассеяно уточняет Винчестер, снова припадая к желанным губам, уже опухшим от поцелуев, а руками тем временем принимаясь за брюки Каса.
- Ты мой? - хрипит Кастиэль, сжимая пальцы на плечах Дина, когда тот толкает его рукой в грудь, заставляя лечь на постель. Дин послушно опускается сверху, смотрит в лихорадочно блестящие глаза Кастиэля, на его влажные от поцелуев и приоткрытые губы, на складку между бровями, на рвано вздымающуюся и опадающую грудь и шепчет совсем тихо, зная, что Ангел услышит.
- Твой…
========== 2. ==========
На улице начался дождь. В воздухе повеяло прохладой и запахом дорожной пыли, но в маленькой комнатушке ни Дин, ни Кастиэль не слышат стук капель по оконному стеклу, чересчур погруженные в ощущения, которые только усиливаются с каждым прикосновением.
- Дин… - Кастиэль выгибается в пояснице, позволяя Винчестеру стянуть с бедер брюки.
- Что? - Дин откидывает ненужные вещи куда-то в угол, нависает над растрепанным Ангелом, который смотрит так пристально, иногда проводя по пересохшим губам, что Дину становится неловко от того количества обожания, которое светится в глазах его несносного Каса. Когда выдерживать взгляд становится невозможным, а напряжение в паху становится болезненным, Дин опускает голову, чтобы покрыть поцелуями изгиб шеи Кастиэля, провести языком по проступившей венке, сжать немного зубы на бледной коже.
- Это и есть “любить”? - Кастиэль, как старая пластинка, произносит фразы значительно позже, чем необходимо, и Дин вымученно утыкается лбом куда-то в грудь Ангелу, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Винчестеру одновременно хочется стянуть с себя остатки одежды и, плюнув на всю сдержанность, наконец-то отдаться желанию, которое, кажется, сжигает его изнутри, но и отложить все еще хотя бы немножко тоже хочется. Потому что Кастиэль не понимает, как неправильно и безумно то, что сейчас происходит в этой комнатушке, а Дин понимает, знает, что пути назад не будет, что нужно сейчас либо сказать Касу “да” и признаться в тех чувствах, в которых он, Дин, не может признаться еще и сам себе, либо сказать “нет”, и закрыться стеной отчуждения, жестоко оттолкнув и предав доверие и надежды своего собственного Ангела. Дин поступает честно, говорит правду, приподняв голову и легко поцеловав опухшие губы:
- Не знаю, Кас. Я знаю только, что ты мне нужен. И я никому не позволю забрать тебя у меня. Я просто эгоист, Кас, - Кастиэль важно кивает, как будто действительно понимает, что имеет в виду Дин, а потом притягивает его за затылок, заставляя углубить поцелуй, не спрашивая больше ни о чем. И Дин благодарен, потому что ему наконец-то больше не нужно сдерживаться. Кастиэль поймет, как бы ни сложились их судьбы в будущем.