Тут перед моим носом возникла чашка кофе. Настоящего, сваренного как должно из кофейных зёрен, а не желудёвой муки и вчерашних опивок. Ещё две появились перед моими спутниками, после чего Кузнецов, чрезвычайно довольный, сел на своё место и ласково поблагодарил официантку.
– Ну вот, – сказал он. – Вот теперь можно и в дорогу собираться.
Пригубила – кофе оказался и в самом деле хорош! – и вздохнула. Надо срочно придушить ворохнувшееся внутри непрошеное чувство ревности, мол, чего это он какой-то крашеной блондинке улыбается?
Геннадий Аверьянович Лобанов ответил на мой звонок только в начале двенадцатого, когда мы проехали куда больше, чем полдороги до Москвы. И разговор с ним ситуацию особо не прояснил.
Артур Давидович был взят под стражу по обвинению в убийстве своей сожительницы, гражданки Корских Вероники Владимировны. Убита она была ножом для разрезания бумаги, принадлежавшим Балаяну, и единственное, что пока говорит в его – отсутствие отпечатков пальцев на рукоятке орудия преступления.
– Я могу быть чем-то полезна, Геннадий Аверьянович?
– Пока нет, Елена Вениаминовна. Пока нет. А вот дальше… вы когда в Москву вернётесь?
– Часа полтора ещё, – негромко сообщил Кузнецов. – До твоего дома.
– Рассчитываю быть дома в час – полвторого. Или лучше поехать в магазин?
– Лучше в магазин, и я туда подъеду, как освобожусь. Всё, Алёна, не могу больше говорить, меня зовут.
Он отключился.
Отложив телефон, я потёрла лоб.
– Не понимаю. Как это может быть?
– Одно из двух, – откликнулся «голос разума». – Или в господине Балаяне взыграла горячая кавказская кровь, и он в самом деле убил свою подругу, или его кто-то подставил. А он в эту подставу вляпался со всего размаху.
– Знаешь, вот чего в нём никогда не наблюдала, так это кавказской горячности…
– Что, и не злился никогда?
– Злился, конечно, и взрывался, но как-то так… Я всегда в таким случаях вспоминала байку о ком-то из наполеоновских маршалов, гасконце, известном своей вспыльчивостью. Если что-то шло не по его, он мог орать, топать ногами, срывал с себя берет и швырял его на землю, топтал ногами…
– И?
– И потом мне попалась в руки сборник воспоминаний о тогдашних военных, в частности, там были мемуары слуги этого маршала. Так вот, его господин, если собирался гневаться, накануне всегда приказывал приготовить старый берет, который не жалко и топтать.
Кузнецов хмыкнул.
– Ты хочешь сказать, что взрывы были подготовленными?
– И хорошо рассчитанными, – кивнула я. – Так что кавказский темперамент – мимо. Да и вообще… О Веронике он в последнее время практически не упоминал, мне показалось, всё шло к тому, что скоро она съедет. Уж во всяком случае, он не стал бы её ревновать, наоборот, если бы поймал на измене, только обрадовался бы вескому поводу выкинуть и руки потом помыть.
– Ну, предположим… А подстава?
– А зачем?
– Из-за бизнеса.
– Это у твоего работодателя бизнес, а у Артура Давидовича – любимая игрушка. Настоящие деньги он получает не от книг и не от букинистического магазина, и даже не от продажи сопутствующих книгам антикварных изделий. У него доля в коньячном заводе в Армении.
Тут Сергей присвистнул.
– Да, понимаю.
– И ещё вот что пойми: не тот у нас уровень, чтобы из-за этого убивать и подставлять. Инкунабулы и альдины в России присутствуют, но в счётном количестве, и уж точно через руки букинистов не проходят. Не те времена сейчас, на этом поле уже всё выкопали.
– И что, никаких редкостей ты в руках не держала?
– Ну почему же, – я улыбнулась. – Держала, например, первое издание «Онегина», которое принадлежало Вяземскому. С отличным провенансом 11), вот просто каждый владелец известен.
________
11) Провена́нс (фр. provenance – происхождение, источник) – история владения художественным произведением, предметом антиквариата, его происхождение.
– Да? Интересно, сколько такое стоит?
Я пожала плечами.
– Конкретно это – не знаю, оно принадлежало коллекционеру, который не собирался с ним расставаться, просто похвастался. Но знаю, например, что прижизненное издание Баратынского на аукционе было продано за стоимость, превысившую эстимейт 12)в двадцать раз, – тут я позволила себе усмехнуться. – А теперь закатай губы, сумма составила всего-навсего тринадцать тысяч долларов. Не те деньги, на которые можно купить особняк в Лондоне, или поместье в Подмосковье.
________
12) Эстимейт – это оценочная стоимость произведения искусства, устанавливаемая экспертами или аукционным домом перед его продажей. Эта оценка основывается на ряде факторов, включая историю продаж подобных предметов, редкость и состояние произведения, его происхождение, провенанс и текущий спрос на рынке искусства.