Но бухгалтерия была закрыта на ключ.
Пора домой и мне.
Входя в подъезд, я столкнулась с незнакомым типом: высокий, поджарый, с резкими чертами лица… Мужчина вежливо поздоровался, а когда я привычно заглянула в почтовый ящик, спросил вдруг:
– Вы из двадцать девятой квартиры?
– Да.
– Я ваш сосед этажом выше. Вы знаете, у меня ремонт будет, так что возможен некоторый шум. Рабочих я предупредил, что всё только в законное время, но мало ли что. Вы тогда мне позвоните, вот телефон, – и он сунул мне визитку. – Меня зовут Глеб.
– Елена, – представилась я. – Вы купили квартиру Михайловых?
– Да, Дарья Степановна в Питер к сыну решила перебраться. Ну, вы в курсе, наверное…
Я кивнула, поскольку и в самом деле была в курсе. Визитку прибрала – мало ли что, в самом деле? Но столкновение это, видимо, сдвинуло в моей голове какие-то тектонические пласты, и на поверхность выползла вот какая мысль: а соседи Вероники? Если все посетители проверены, и никто из них не мог убить, возможно, это сделал человек, которому и не надо было прятаться? Убил и поднялся к себе в квартиру. Просто, элегантно, экономно.
Определённо, назревала новая встреча с майором Алябьевым. Где вы, Константин Илларионович, ау?
***
Ранним утром вторника такси унесло тётушку Ядвигу Феликсовну в аэропорт.
Перелёт до стыковочного аэропорта, ожидание, посадка на второй рейс, ещё один перелет, дорога до базы археологической экспедиции… Часам к пяти я стала нервничать: ни звонка, ни сообщения не поступило, и абонент, как водится, был совершенно недоступен.
К сожалению, именно сегодня работа не отвлекала меня от этого занятия. Все запросы я разослала вчера, всё, что можно было, сделала, оставалось только ждать. Лёлик некоторое время посматривал в мою сторону, потом осторожно поинтересовался:
– Алён, с тобой всё в порядке?
– Более чем, – сухо ответила я, утыкаясь в компьютер.
– Может, ты заболеваешь? Прошлый раз, когда ты простыла, начиналось это примерно так же.
– Ага, и было четыре года назад. Нет, Лёлик, я совершенно здорова, спасибо. Просто думаю.
– О чём, если не секрет?
– Не секрет. Об анонимных письмах, – ответила я совершенно искренне, потому что как раз в этот момент вспомнила, что хотела поговорить об этом с главбухом.
Хотя… Главбух в половине шестого вечера, скорее всего, блистательно отсутствует, так что можно и с Лёликом побеседовать.
Он как раз спросил, подняв бровь:
– О каких?
– О тех, которые какая-то добрая душа написала в адрес босса. С довольно глупыми обвинениями в мой адрес. Ты же в курсе?
– В курсе, – кивнул он. – Можешь расслабиться, писала Вероника. Как ты понимаешь, на этом этапе её эпистолярная активность прекратилась… по независящим обстоятельствам.
– Очень смешно, – пожала я плечами. – Ты-то откуда знаешь?
– Ну видишь ли… – Лёлик откинулся на спинку кресла и посмотрел на потолок, словно ответ был написан там краской, заметной лишь ему одному. – Мы с ней приятельствовали. До какого-то момента.
– И? Не тяни кота за неподходящие для этого детали, рассказывай нормально! – разозлилась я наконец.
– Господи, да рассказывать особо нечего! Вероника играла на бирже, в том числе и на мои деньги. Мы иной раз встречались где-нибудь… ну, кофе выпить и поговорить. И было пару раз, когда она меня о тебе расспрашивала очень подробно, с кем живёшь, что делаешь на работе и вне её. Я и спросил, зачем? Она ответила так, знаешь, со смешочком, что хочет знать, насколько ты ей мешаешь. Вот, собственно, и всё.
Признаться, ничего его рассказ не объяснил и ни в чём меня не убедил. Те глупости, которые были написаны в письмах, не могла написать женщина, достаточно умная, чтобы зарабатывать на биржевой игре. Да и задавать Лёлику такие вопросы она бы не стала, потому что всё, о чём он упомянул, в тех письмах как раз и не упоминалось.
«А может, сам Лёлик их и написал?» – мелькнула мысль, которую я тут же выгнала. Потому что зачем бы он стал это делать? Навредить мне? Так напарник знал обо мне столько всего, что и придумывать бы не потребовалось!
«Да-да, – внутренний голос был настойчив. – Только компромата среди того, что ему обо мне известно, не набралось бы и чайной ложки».
Нет, не стоит думать, что я считаю себя уж настолько высокоморальной и праведной, глупостей было наделано немало. Но, во-первых, все они остались в далёком прошлом, во-вторых, не имели никакого отношения ни к Балаяну и его магазину, ни к Лёлику. Так что опять врёт мой дорогой напарник, только вот зачем?