чтоб стал Зверь обрамлением девичьих снов
средь гомона и шума праздничного зала:
«Вот, наконец-то, отыскал я образ Анны
будто вопрос, давно заждавшийся ответа...
Поклон для Алии Амреновой за это;
и весь мой путь тогда — не понт самообманный!
Только такой лик Анны — строго величавый:
Богини-Ань и Королевы-Анны взгляд
мужчин-самцов выстраивает фронтом в ряд!
Гордиться должен Анною супруг чернявый...
Теперь понятна сущность Анны-Недотроги:
дама, действительно, блистает в окруженьи
своих подруг-друзей! Иль кто из вас в сомненьи?
Тогда я, Волкодлак, и впрямь урод убогий...»
*****
Фотокомментарий №0006
В платочке белом свежесть чистоты
взглянула на меня Анны глазами;
улыбкой расцвела под небесами;
ромашкой в поле... на краю мечты!
И девичьей груди упругий штрих
так прелесть лика подчеркнул овалом,
красу начала предварив финалом...
Совсем запутался в словах мой стих!
*****
Фотокомментарий №0007
Великий Мастер кисти акварелью нежно
коснулся Анны взгляда, страсть передавая,
скрытую Ангелом «ромашкового рая» —
от Анны так, что девушка, того не зная,
сама к чувствам своим относится небрежно!
Лишь Волкодлак смог пробудить в Аннушке дар,
о вкусности которого люди мечтают:
не все ведь женщины тантризмом обладают;
да и из сильного пола и млад и стар...
И пусть Зверь обладает Анной — изнутри:
чуда тантрического страх или вина
бабья не подпускает к телу? Значима цена
у взгляда Волкодлака, что ни говори...
взамен подвластно виртуальное нытьё:
«Коснуться взглядом бы тепла лица её;
ветром погладить локон Анны у виска;
женской красы вдохнуть! Так с чистого листка
струится-тает свежесть с ароматом цвета:
Анна украсила собой акварель лета!
Вот только мысли Анны не со мной, а где-то…
иль где-то с кем-то? Жаль, у лета нет ответа…
*****
Фотокомментарий №0008
Я продолжаю путешествие... по телу
лакомой женщины: колдуньи иль богини,
от имени которой сердце льдинкой стынет,
но пальцы — властно уже! — переходят к «делу»,
неумолимой воли нежностью спускаясь
с плеч совершенства — поцелуями! — на грудь;
на Анну наводя сладости томной жуть,
овальных «холмиков» её лаской касаясь;
упругость тонкой кожи женской проверяя
прикосновением клыков своих прохладных,
будто опять — возвратом от дней листопадных, —
отсчёт пошёл, лето в ромашках измеряя...
И тает сердце Недотроги, замирая
чувственностью, даже в висках уже стучащей;
падая в пропасть близости «бабой пропащей»
от ласк безумия слов — в предвкушеньи «рая»,
когда язык коснётся «вишен» затвердевших;