В должности киевского генерал-губернатора подавлял крестьянские волнения в Киевской губернии (1855), выслал с Украины Т. Г. Шевченко (1859), уволил Н. С. Лескова с должности судебного следователя за разоблачения: взяточничества (1860) и пр. Прототип губернатора Егора Егоровича в рассказе Лескова «Смех и горе».
Его женой и прототипом «киевской княгини» в рассказе Лескова «Счастье в двух этажах» была княжна Екатерина Алексеевна, урожденная Щербатова (09.02.1818-13.07.1869), дочь московского генерал-губернатора (1844–1848) князя А. Г. Щербатова (23.02.1777-15.12.1848). Их сын Сергей Илларионович (1849–1926), в 1919 году эмигрировавший из России, был женат на М. Н. Исаковой (1853–1922), дочери генерала Н. В. Исакова, которого считали сыном Александра I.
ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ КАМЕНСКИЙ (1805-185?)
С приходом весны 1848 года не успевшая оправиться от пожаров Кострома испытала новое несчастье — из южных губерний пришла холера, какой не бывало с 1830 года. В этих обстоятельствах и был назначен в Кострому очередной (четвертый за полгода) губернатор, которому спешно пришлось формировать губернский холерный комитет и устраивать больничные дома в уездных городах и крупных торговых селах. Несмотря на эти меры, с мая по июль в Костромской губернии от холеры умерло более тысячи человек и несколько тысяч переболело. Только в августе эпидемия отступила.
Из родословной И. В. Каменского: «Фамилия Каменских происходит из польского шляхетства. Ярош Каменский владел в Польше деревнями, которые внук его Иван Каменский в 1696-м году разделил с братом своим Петром. Мартын Степанов приобрел себе особо местность. Иван Михайлов сын Каменский выехал в Оршанский повет. Происходящие от сего рода Лука, Василий и Мартын Каменские с потомством их, по указу Его Величества блаженныя памяти Государя Императора Павла I-го, последовавшему на докладе Правительствующего Сената 1797 года сентября в 11 день, утверждены в древнем дворянстве».
Генерал-майор И. В. Каменский происходил из дворянского рода, внесенного в V часть родословной книги по Московской, Нижегородской, Орловской и Смоленской губерниям, был участником Персидского (1827) и Польского (1831) походов и русско-турецкой войны (1828–1829), кавалером золотой шпаги «За храбрость» (17.09.1831), затем волынским (06.11.1846-02.04.1848) и костромским (02.04.1848-28.02.1852) губернатором.
В автобиографическом романе «Люди 1840-х» А. Ф. Писемский (1821–1881), служивший при нем чиновником особых поручений, писал: «— Он был сначала взят, — отвечал он, — за высокий рост в адъютанты… Здесь он приучился к писарской канцелярской службе; был потом, кажется, в жандармах и сделан наконец губернатором».
В Кострому И. В. Каменский был переведен за рукоприкладство в отношении волынского вице-губернатора; за крутой характер имел прозвище «Иван Грозный». Яркий образ губернатора рисует биограф Писемского С. Н. Плеханов: «Слышали-де, проходя мимо губернаторского дома, стон из открытого окна (в первом этаже помещалась канцелярия). А когда спросили у стоявшего на крыльце сторожа, кто болезнует, получили ответ: “Сегодня Сам сердит, правителя канцелярии неловко задел, зуб вышиб, вот бедолага и охает”».
Каменский усилил гонения на старообрядцев. Секретарем секретного комитета о раскольниках был назначен Писемский, по рапорту которого губернская канцелярия в июне 1850 года завела дело «Об уничтожении раскольничьей секты в селе Урене». Конфискованные иконы и книги хранились в Ипатьевском монастыре. Часть из них вновь перепродавалась старообрядцам, часть уничтожалась. Секретарю секретного комитета пришлось также закрывать раскольничью часовню в деревне Гаврилково Нерехтского уезда.
8 августа 1850 года губернатор устроил в Костроме торжественную встречу великих князей Николая Николаевича и Михаила Николаевича, а 14 марта следующего года на главной городской площади открыл памятник царю Михаилу Федоровичу Романову и поселянину Ивану Сусанину, сооруженный по проекту ректора Императорской Академии художеств по отделу скульптуры В. И. Демут-Малиновского. «По окончании всей торжественной церемонии г. военный губернатор с губернским и уездными предводителями дворянства, дворянами и чиновниками отправился к приготовленному от дворянства для потомков Сусанина — Коробовских белопашцев — обеденному столу… В 4 часа пополудни от костромского дворянства дан был обед на 250 кувертов по особому приглашению…»