По возвращении с войны был прикомандирован к Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров (05.05.1830), где в 1831 году получил звание штабс-капитана, в 1835 году — капитана, а 20 января 1837 года был произведен в подполковника с назначением в Воронежские батальоны военных кантонистов, где с 6 февраля того же года командовал 1-м Казанским батальоном кантонистов. Затем в чине полковника с 16 апреля 1841 года служил в Смоленской губернии штаб-офицером 2-го округа жандармов.
Через 10 лет в чине генерал-майора И. В. Романус был назначен исправляющим должность вологодского губернатора (03.12.1851) и в июле 1853 года в этой должности был утвержден, но 13 августа 1854 года назначен ковенским военным губернатором, а 24 октября 1857 года в чине генерал-лейтенанта переведен в Кострому военным и гражданским губернатором.
Сохранилось любопытное свидетельство фрейлины А. Ф. Тютчевой о пребывании в 1858 году в Костроме царской семьи: «Их величества были встречены огромной толпой. Они поехали в собор, а я повезла великую княжну прямо в дом губернатора Романуса, лица совершенно неизвестного. Нас сопровождало человек двадцать бородачей, которые бежали за нашей коляской и не отставали от лошадей, что очень забавляло маленькую княжну. И здесь дом губернатора был убран с большим изяществом, но полон клопов».
Губернаторство И. В. Романуса пришлось на переломную эпоху в российской истории. Кризис крепостничества заставил царизм начать преобразования. В этих условиях в 1858 году рассматривался даже вопрос о возвращении института генерал-губернаторства, хотя всевластие губернаторов оставалось непоколебимым. Так, Романус являлся председателем приказа общественного призрения, продовольственной и строительной и дорожной комиссий, оспенного, статистического, рекрутского, земских повинностей и попечительного о тюрьмах комитетов, нескольких присутствий, комиссий и пр.
В его донесении императору 13 марта 1858 года сообщалось о желании костромского дворянства «заняться вопросом об улучшении быта помещичьих крестьян губернии», но его переписка с министром внутренних дел С. С. Ланским свидетельствует о том, что губернатору пришлось оказать нажим на костромских землевладельцев, прежде чем они дали согласие на открытие комитета. Так или иначе, 1 апреля 1858 года высочайшим рескриптом на имя костромского губернатора последнему повелевалось открыть Костромской дворянский комитет по улучшению быта помещичьих крестьян под председательством губернского предводителя дворянства, однако наблюдение за действиями комитета поручалось начальнику губернии. Он же утверждал кандидатуры членов комитета, а кроме того, ему регулярно предоставлялась «перечневая ведомость» о занятиях членов и кандидатов комитета. По общему мнению историков, костромской комитет являлся «самым крайним защитником крепостного права».
После подготовки «Проекта общего положения об улучшении быта помещичьих крестьян Костромской губернии» и его обсуждения, в ходе которого был принят ряд поправок Романуса, губернский дворянский комитет завершил свою работу. Впоследствии все его члены и кандидаты были награждены серебряными медалями «За труды по освобождению крестьян».
Манифест в губернии был обнародован 12 марта 1861 года. Отмечалось, что это «был день истинно народного торжества, который составит светлую и навсегда незабвенную страницу в скромных летописях Костромской губернии. Крестьяне всюду были веселы и довольны дарованною им милостью, а в некоторых местностях восторг их был исключительно замечателен». Однако начало полевых работ нарушило благостную картину: в марте — мае 1861 года протест против условий освобождения выразили около 7 % крестьян губернии. Наибольшую известность приобрели волнения 1 200 крестьян помещиц Эйхлер и фон Менгден в Кинешемском уезде.
Губернатор направил туда военную команду, но крестьяне, узнав о приближении войск, «выслали виновных, поспешили заплатить оброк, принялись за работы и просили о пощаде», после чего Романус вернул отряд. По воспоминаниям последнего председателя Государственного Совета А. Н. Куломзина, в ту пору мирового посредника в Кинешемском уезде, Романус «примерно наказал несколько крестьян, кажется, трех и каждому вручил после наказания по 5 коп., сказав: “Купи свечку и поставь ее образу Спасителя в благодарность, что я тебя не засек до смерти”. Дня через два во всех усадьбах начались работы».
Справедливости ради следует сказать, что меры устрашения к освобожденным крестьянам сопровождалась и призывом губернатора к владельцам «умерить свои требования, дабы сохранить в имениях порядок и не дать повода распространиться волнениям вширь».