Николай Ефимович Андреевский — уроженец Санкт-Петербурга, сын гоф-медика Ефима Ивановича Андреевского (1789–1840) и фрейлины высочайшего двора Анастасии Владимировны, урожденной Назимовой. Старший брат профессора кафедры полицейского права Императорского Санкт-Петербургского университета (1864) Ивана Ефимовича Андреевского (13.03.1831-20.05.1891). Выпускник с серебряной медалью Императорского Александровского лицея в Царском Селе (1844). Канцелярист (23.08.1844), журналист (1845), младший чиновник (1851), делопроизводитель (1858) и начальник отделения (1861) Военного министерства. При этом удостоился высочайших благоволений за образцовую службу и заслуги (17.04.1855), составление второго издания «Свода военных постановлений» (1861) и редактирование «Положения о военно-окружных управлениях и о местных войсках» (06.08.1864). Член (1863) и председатель (06.08.1864) хозяйственного комитета для заведования зданием Военного министерства. Действительный статский советник (06.08.1864). 1 марта 1868 года Андреевский перешел на службу в Министерство внутренних дел, где принимал участие в составлении и введении в действие «Положения об освобождении от обязательного труда и устройства поселян и оружейников-мастеровых Охтенского порохового завода и непременных работников Тульского, Ижевского и Сестрорецкого оружейных и Райволовского железо-ковального заводов», за что был награжден серебряной медалью и знаком отличия за 25 лет беспорочной службы. В 1869 году назначен харьковским вице-губернатором, а через год — пермским губернатором (13.11.1870). При нем в Перми было устроено газовое освещение (1873), построена Уральская горнозаводская железная дорога с вокзалами, мастерскими, правлением (1874–1878) и открыты Пермское реальное (1876) и Кунгурское техническое (1877) училища.
Начало службы Н. Е. Андреевского в Костромской губернии совпало с глубоким социально-политическим кризисом в стране после Русско-турецкой войны (1877–1878) и неурожаев 1879–1880 годов. К тому же 2 апреля 1879 года было совершено очередное покушение на императора Александра II, после чего в Петербурге, Харькове и Одессе были учреждены временные генерал-губернаторства и расширены права московского, киевского и варшавского генерал-губернаторов. В мае 1879 года московский генерал- губернатор уведомил Н. Е. Андреевского о том, что «изволил распространить действие Высочайшего указа, данного Правительствующему Сенату 5 апреля, на Костромскую губернию». Через год Костромская губерния из Московского генерал-губернаторства была исключена, да и не требовала чрезвычайных мер, поскольку за истекшее десятилетие, к примеру, в Костроме случилось лишь два массовых выступления рабочих — на Михинской фабрике в 1873 и заводе Шиповых в 1878 году. К тому же Костромская губерния служила местом ссылки для В. В. Берви-Флеровского, П. Г. Заичневского, В. И. Засулич, О. И. Мищенко, Л. Е. Оболенского, И. И. Петрункевича, В. С. Соколова и др. Об их бедственном положении можно судить хотя бы по прошению П. Г. Заичневского на имя костромского губернатора: «Не имея определенных средств существования и не рассчитывая на возможность в скором времени получить в г. Костроме занятие, могущее мне доставить материальное обеспечение, я имею честь просить о назначении мне ежемесячного пособия». О том же вспоминал и В. В. Берви-Флеровский: «В 1881 году литературная деятельность моя кончилась, и я попал в безысходное положение после сделанного у меня обыска». А 12 марта 1882 года вышел закон о полицейском надзоре, в соответствии с которым ссыльные были обязаны получать у губернатора разрешение на любой вид деятельности.
Взаимоотношения костромского губернатора с органами местного самоуправления характеризовались прежде всего стремлением губернаторской власти в вопросах, подлежащих их контролю, действовать, соблюдая букву закона. Претензии Н. Е. Андреевского в отношении земства в основном касались смет и раскладок уездных земств. Так, в 1881 году последние им были опротестованы по десяти уездам. Оценку деятельности костромского земства Н. Е. Андреевский представил во всеподданейшем отчете за 1881 год: «…в ожидании реформ земские деятели холодно относятся к своим задачам», Ремарка императора на полях гласила: «И без этого часто было то же». Подобные жалобы губернаторов на земские органы были не редкостью, но в большинстве случаев они не означали каких-либо заметных трений между ними, тем более, что костромское земство, по свидетельству видного историка земства Б. Б. Веселовского, в начале 1880-х годов «не проявило никаких оппозиционных тенденций: движения того времени прошли мимо него. Соперничества “партий” почти не наблюдалось… оно не осталось чуждо обнаружившейся вскоре реакции». Последнее выразилось, например, в том, что когда в 1879 году, в связи неисполнения предписания Министерства внутренних дел об изменении Положения о земской школе учительниц, губернатор требовал от земства закрыть школу, то 16 гласных поддержали его. Школа была подчинена общей казенной учебной администрации, за земством осталось только право расходовать свои средства на ее содержание.